Х-Байка, или к вопросу о социальной инженерии
Спецвыпуск Хакера, номер #007, стр. 007-100-8
- А про мою бабушку вы откуда знаете?
- Они ж тебе сказали - обладают абсолютным знанием мира! Чего ты так переживаешь? - Леха уже позаимствовал "абсолютного знания" из пакета с подорожником, и замотал себе какую-то самокрутку. - Они и про твою бабушку знают, и про мою... - и выпустил первый клуб серо-голубого дыма.
- Только когда будете в каталажке - не забывайте родину! - Додж с Клеем хиихкали всё веселее.
- Какая нафиг каталажка? - я начал сердиться. - Опять абсолютное знание?
- Ага! - заржали они. - Межу прочим, остров уже неделю находится в руках исламских сепараистов под руководством господина Суаддекса ибн Рахит. И...
- И в чем это выражается? - поинтересовался Центнер. - Я в политике разбираюсь, сепаратисты - это плохо. Чего в них хорошего - они радикальные, в больших теплых бородах, вращают глазами и всех режут.
- Ну в чем - в чем... - Клей задумчиво жевал бычок. - Сепаратисты навели свои порядки, и никто об этом не знает. Отменили регги, запретили бананы. Даже фабрику по производству бананов имени Красного Октября закрыли. Я не знаю, какое средство можно им противопоставить. Тут американская делегация прилетала с официальным визитом - так всё шито-крыто, никаких проблем, здравствуйте, господин Суаддекс... Так теперь сепаратисты аэропорт официально закрыли - собираются ВПП разрушить, чтоб никто не прилетал больше. Суаддекс у буржуев - свой. Кстати, он и в Москве жил довольно долго. И работал! Говорят, что он даже у Лужкова и Путина в знакомых ходит.
- Ну-ну. Регги запретили - это плохо. Я в регги тоже разбираюсь - хорошая музыка, потому, что для души. - Центнер совсем расстроился. - И без бананов плохо тоже. Я люблю бананы!
- И я люблю. - Док тоже расстроился.
- Так вот! Пришло время открыть вам суровую правду! - Додж и Клей серьёзно посмотрели на нас. - Ничего не бойтесь, о великие освободители острова могучего Джа, и о вас узнает весь мир!
Не успели мы спросить, что вся эта чушь значит, как на наших глазах Додж с Клеем начали стареть. Волосы их седели, у каждого появилась борода, лица покрылись морщинами. Через секунды их кожа стала прозрачной, потом показались кости, затем они потрескались и мгновенно истлели.
Перед нами на песке валялись две гавайские рубашки и две пары затертых джинсов.
Мы постояли ещё с минуту. Первым встряхнулся Алекс.
- Мистика какая-то. Точно - абсолютное знание. Ну чего, на базар-то пойдем?
- Ага! А с этими чего делать? - я пнул гавайские рубашки ногой.
- Да ничего. Есть у тебя идеи? Нету. И у меня тоже нету. - Центнер набожно перекрестился. - И Бог с ними. Пойдем на базар, отыщем траву, и дернем нафиг с этой Ямайки, пока с нами чего-нибудь похожего не стряслось.
По общему молчаливому согласию, о происшествии с фан-клаберами мы забыли. Тем более, что до местного рынка было метров пятьсот.
Прямо у входа вполне совхозного вида бабушка продавала тыквенные семечки. Больше на рынке никого не было, и ветер гонял маленькие перекати - поле между дубовых прилавков. Солнце палило вовсю.
- А ну, кому семки, гризи - лебези, туда-сюда, то-сё! - вопила бабка истошно. Рядом с ней на табуретке стоял стакан, которым из грязного и пыльного мешка она эти пресловутые семечки и черпала. Перед стаканом были разложены пучки каких-то травок.
