"Эсте Лаудер"

Спецвыпуск Xakep, номер #036, стр. 036-120-7

Когда в дверь позвонили, Борис заканчивал уничтожение секретных баз Саддама. Его вирус, внедренный в самое сердце охранных систем бывшего президента, выведя из строя компьютеры, отвечающие за противовоздушную оборону, помогал войскам США навести ракеты на голову непокорного Хусейна. Вздрогнув от громкого высокого звука, Борис машинально сжал бумажку в кулаке. Потом быстро осмотрелся, сунул ее в один из журналов, лежащих на столе, и только после этого подошел к двери.

С некоторых пор (а если точнее, с сегодняшнего дня) он стал гораздо осторожнее открывать дверь в свою квартиру. Рука легла на ключ, но Громов остановил себя и предпочел вначале спросить:

- Кто там?

Какой-то неотчетливый всхлип, непонятное бульканье.

- Чего? - не понял Громов, посмотрел в "глазок", никого не увидел, но ощутил чье-то присутствие на площадке. Потом, присмотревшись внимательнее, он понял, что этот "кто-то" стоит, прислонившись к стене рядом с дверью то ли лбом, то ли руками. Было видно плечо всхлипывающего и булькающего человека, плечо периодически вздрагивало.

- Говорить будем, нет? - грубо спросил Громов, представив себе попрошайку, разыгрывающего жалостливую роль на тему "Поможите, сами мы не местные…"

- Боря… - услышал он знакомый до боли голос. - Боренька, открой…

И снова протяжный горестный всхлип.

- Твою мать!.. - прошипел Громов, загремел ключами - и ему на руки упала Ленка. Она не просто плакала, она рыдала так, что плечо Громова, в которое она уткнулась, мгновенно стало мокрым. Борис затащил ее в квартиру - идти сама она явно не могла, но и не сопротивлялась. Усадив ее в прихожей, он снял с нее шапку и варежки, машинально утерев слезы со щек. Она вдруг вздрогнула и отстранилась.

Громов присвистнул и сел рядом с ней на пол. Под левым глазом у Ленки расплывался огромный синяк размером с пятирублевую монету. Отстранилась она от его руки, несомненно, из-за боли.

Возле ее зимних сапог постепенно увеличивалась в размерах лужа натаявшего снега. Она спрятала лицо в ладони, заныла тонко и протяжно - со стороны могло показаться, что она эту лужу попросту наплакала. Борис хотел прикоснуться к ее руке - она не дала, цыкнула на него сквозь плач, потом, отвернувшись, начала раздеваться. Громов помог, принял из ее рук дубленку, шарф, расстегнул и стащил сапоги (тут она не стала противиться). Провел в комнату, осторожно касаясь ее спины ладонью. Помог сесть на диван. Она поджала ноги и тут же натянула на них плед. Борис почему-то боялся спросить, что произошло.