Клондайк

Niro (niro@real.xakep.ru)

Спецвыпуск Xakep, номер #037, стр. 037-120-3

- Сука, - без эмоций говорит Игорь. Трубка протеза, отполированная брюками, блестит, отбрасывая на потолок блики с неясными контурами. Он опускает штанину назад и смотрит на Азира. Тот лежит неподвижно, рука вытянута вверх, по предплечью течет кровь, исчезая под рукавом. Видно, что, несмотря на отсутствие сознания, тело Азира помнит об ударе прикладом – грудная клетка периодически судорожно вздымается для глубокого вдоха, и тут же с губ срывается стон, жалобный, протяжный, почти детский.

Игорь машинально поправляет ремни на поясе (от этого протез движется, создавая впечатление, что нога шевелится сама по себе). Потом закидывает ногу на ногу, прислоняет автомат к стене и закрывает глаза.

И как только его дыхание выравнивается, и он перестает реагировать на стоны Азира – тот медленно открывает глаза и пристально всматривается в лицо Игоря. Потом медленно закрывает их, начинает дышать так, как его учили – и боль отступает. Грудь снова становится прежней – без горящего жгучим пламенем сломанного ребра и кровоточащего сосуда в бронхе. А потом он начинает молиться.

Губы неподвижны. Так и должно быть – ведь Игорь в любую минуту может проснуться. Ему неважно, что он не стоит на коврике лицом на восток, что сейчас не полдень, что не слышно призывов к молитве. Пусть он со сломанной рукой, разорванными сухожилиями и без сил валяется на полу в квартире неверного – Аллах услышит его из любого уголка Земли.

Перед глазами, отпечатываясь на закрытых веках, проносятся сумбурные образы его жизни – детство, юность, горы, Аза (их дразнили в школе очень долго – почему-то Аза и Азир звучало смешно), мать с отцом, двое братьев... Потом две их могилы. Мать и отец пережили своих сыновей.

Игорь вздрагивает во сне. Азир, который знает, что ничем не выдает себя, замирает так, что его нетрудно принять за мертвого. Стон срывается с губ сержанта, пальцы пытаются найти автомат, прислоненный к стене, но потом руки расслабляются, голова перекатывается из стороны в сторону пару раз, слышится слово "Мама..." - Игорь снова проваливается в глубокий сон.

Его рассудок находится на той тонкой грани, что разделяет безумие и ясность мысли. Пять лет назад его жизнь изменилась – изменился и он сам. Назад дороги уже нет.

Его нельзя назвать сумасшедшим. Но и нормальным он может казаться с большим допущением. Друзья оставили его, родители считают погибшим. Его девушка вышла замуж; его мир разрушен. Все, что находится за стенами этой комнаты – гудки машин, рекламные щиты, солнечное лето и дождливая осень, серые мрачные дома и яркие краски парков, песни под гитару до утра, Лига Чемпионов и "Формула-1", рэп и Государственная Дума – все это для него не существует. Исчезло. Растворилось в безумии. Потеряло всяческий смысл.