ТАЙНА ГАРАНТИРУЕТСЯ

Спецвыпуск Xakep, номер #039, стр. 039-118-13

Мысли пронеслись в его голове с огромной быстротой; снайпер выругался сквозь зубы и нажал на спусковой крючок - так, "для поддержания разговора". Глушитель, уже немного поврежденный первым выстрелом, издал довольно громкий шипящий звук; часть стены над дверным проемом с грохотом разлетелась, расширяя его до размеров Гулливера. Половину комнаты у выхода заволокло дымом.

Проскурин быстро поднялся на одно колено, прижал приклад к плечу и постарался выстрелить прицельнее - ствол описал какую-то замысловатую кривую, уперся в чье-то едва успевшее убраться с линии стрельбы тело в зеленой униформе. Выстрел.

Безрезультатно. Пуля умчалось сквозь обе открытых двери в комнату напротив, разнеся в клочья большой письменный стол. Там уже не кричали, слышался чей-то хрип, нельзя было разобраться, мужчина это или женщина, но Проскурин и не вдавался в подробности. Он просто проводил краем глаза вылетающую звенящую гильзу, прокатившуюся по полу, после чего вновь взглянул в дверь.

Из разрушенного проема в комнату влетела дымящаяся граната; едкая гадость, с шипением рвущаяся наружу из зеленой банки, напоминающей консервную, стала вползать в легкие, заставляя сгибаться пополам от удушья. Проскурин вытащил из кармана респиратор - простенький, тряпочный, рассчитанный именно на то, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить концентрацию слезоточивого газа. Стало легче всего лишь на несколько секунд, он выстрелил несколько раз из пистолета наугад с правой руки, понимая, что игра проиграна, что он не выберется из этой западни, в которую угодил непонятно как.

Мелькнула мысль, что это постарался заказчик. Как близки были деньги, как близка удача…

И на этой мысли его голова внезапно вспухла изнутри, как воздушный шарик, подключенный к гелиевому насосу. Кожа лопнула в нескольких местах, обнажая костные швы на черепе; предсмертный хрип быстро затих на разорванных, как у Гуинплена, губах. А еще через секунду в правом глазу что-то заискрило и полыхнуло коротким огненным язычком. Мозги, высвобожденные наружу сильным ударом, разметало по стенам. Голова раскрылась, словно бутон распустившейся розы. Пальцы обеих рук в судороге свело, из винтовки полыхнул на этот раз достаточно громкий выстрел, выворотивший часть стены возле двери, пистолет сухо щелкнул, выдвинув ствол.

А потом то, что осталось от Проскурина, упало на шкаф, своротив оптику с салазок. Дым потихоньку рассеивался. Где-то далеко тихонько плакала женщина. "Номер второй" из "команды-двести" в ужасе смотрел на лужу крови, быстро увеличивающуюся вокруг трупа киллера.