Соединение установлено...

Niro

Спецвыпуск Xakep, номер #040, стр. 040-120-4

- Должен быть выход... - шептал он себе под нос, не замечая капель пота, падающих на клавиатуру. - Я найду... Найду!!!

В бесполезной борьбе прошло несколько часов. Крымов, забыв о еде, не вставал с кресла. За окнами надвинулась темнота, только экран монитора освещал демонически изменившееся лицо хакера. Глаза смотрели на строки, появляющиеся на черном фоне консоли, сквозь пелену не то слез, не то какого-то тумана.

- Ночь. Улица. Фонарь. Аптека, - декламировал Крымов Блока, набирая команды вслепую. - Бессмысленный и яркий свет...

Иногда это помогало. Но не сейчас. Ни Блок, ни Пастернак, ни еще несколько любимых авторов. Ничьи слова не могли разбудить дремавшую где-то в глубине сознания мысль. Только слепая долбежка по клавишам.

Крымовым овладело какое-то отупение, которое он сам пока еще не чувствовал. Он был здесь - и одновременно отсутствовал, размазав свои мозги и эмоции по телефонным проводам.

Это был пинг сознания. Руки выполняли автоматическую работу, а вот мозг отставал, реагируя с опозданием, и чем дальше, тем все больше было запаздывание. Вы когда-нибудь играли в Контру с пингом 100? Неужели удалось кого-нибудь подстрелить?

Крымов постепенно раздваивался.

Пальцы, чуткие и требовательные, играли свою игру. Цифры множились на экране, строки бежали, превращаясь в бесконечную череду, напоминая звучащие в темноте комнаты стихи. А мозг тем временем отрешенно воспринимал действительность, запаздывая с реакцией; в голове было вязко. Как во рту после конфеты...

Уши будто были заложены ватой, пропуская выборочные звуковые фрагменты. Клавиши стучали, как копыта нескольких лошадей; скрип кресла под ним иногда достигал невообразимых высот, при этом никоим образом не выводя Крымова из транса. Иногда он понимал, что надо бы вдохнуть - и тогда грудная клетка с шумом вмещала в себя предельные объемы воздуха, чтобы хватило надолго.

Шестым чувством Крымов понимал, что нельзя перелопатить такую кучу информации самому - но переломить ход событий он уже не мог. Все должно было кончиться либо открытым портом, либо голодным обмороком, к которому Крымов приближался гигантскими шагами.

- Ты только верь, взойдет она, звезда пленительного счастья... - время от времени выдавал из глубин раздвоенного сознания Крымов, перевирая и слова, и ударения, и смысл. Стихи вырывались из него внезапно, он особенно и не вспоминал их; какие-то обрывки школьной программы сопровождали его работу, вспучивая строки программы изнутри, превращая их в мысли и переживания поэтов прошлых веков.

Легкая тошнота, сигнализирующая о гипогликемии, уже начинала подкатывать к горлу, делая ватными бешено работающие кисти. Мозг, несмотря на жуткую инерцию, уже кричал: "Сахар! Сахар!" Но Крымов его не слышал. Он был очень, очень далеко...

И вдруг пришло понимание, что что-то изменилось. Что-то, от чего пинг стал уменьшаться. Пальцы еще молотили по клавишам, а глаза уже пытались найти нечто, преобразившее консоль, несколькими строчками выше.