The culture of youth

Спецвыпуск Xakep, номер #042, стр. 042-120-1

Порошок был белым – белым настолько, что сверкал под наведенным на него «дневным светом». Тонкая лента микроконвейера тихо-тихо шумела, продвигая маленькую горку этого порошка, лежащую точно посредине, в сторону станка.

Маленькая комнатка – настолько маленькая, что сам конвейер кажется здесь едва ли не лилипутским. Примерно три на четыре метра – но и этого хватало человеку в белом халате. Он сидел в углу комнаты за очень рациональным и уютным компьютерным столиком и неотрывно смотрел в монитор. Ряд цифр, практически неизменных и лишь временами изменяющихся в допустимых, известных только хозяину пределах, приковал его взгляд. Слишком высока цена…

Слишком.

Губы тихо шевелились, то ли напевая что-то, то ли читая молитву; разобрать отдельные звуки было невозможно. Пальцы, лежащие на клавиатуре, не выполняли никаких действий – но та готовность, с которой они были опущены на клавиши, поражала. Человек был в состоянии за мгновенье изменить десятки параметров, которые он отслеживал одновременно с компьютером, – порой ему казалось, что в этом нелепом соревновании компьютер даже может проиграть. Чего стоят сотни лет человеческого опыта против миллионов транзисторов в куске кремния, этот человек знал не понаслышке.

Ничто не могло потревожить покоя в комнате - процесс, запущенный около двух лет назад, шел непрерывно; человек, сидящий сейчас за компьютером, был на этом месте уже четвертым. Судьба троих его коллег была ему неизвестна – да и слава богу; узнай он о них, и процесс, такой точный и скрупулезно отлаженный, наверняка рухнул бы в одночасье. Находясь в блаженном неведении и думая, что он самый обыкновенный инженер-химик, самый обыкновенный технолог, нанятый маленькой компанией за довольно приличные деньги, он делал свою работу точно, правильно и в срок…

Иногда, будучи абсолютно уверенным в том, что происходило сейчас на конвейере, он подключался к онлайновому радио и слушал в FM-диапазоне новости и музыку – радиостанций, заполонивших интернет, было предостаточно. И тогда комнатка наполнялась звучанием ритмичным, приятным и на время заглушающим поскрипывание и шуршание станка. Музыка вливалась в его сознание – классическая, современная и любая другая; у него не было предпочтений.

Он не просто любил музыку.

Он ей жил.

Это его и убило.

* * * * *

В тот вечер Стелла превзошла сама себя. Марат увидел ее и обомлел – поначалу даже не понял, что это его девушка выходит из такси. Просто глаза сами остановились на ней в тот момент, когда он, поджидая ее у клуба, вертел по сторонам головой, выискивая друзей или просто знакомых.

Старенький Фольксваген тормознул у желтой полосы, где стоянка была запрещена; задняя дверь открылась, и наружу показалась стройная нога в черном чулке, открытая едва ли не до паха; тонкий высокий каблук цокнул по асфальту.

Отсчитывая деньги из сумочки, Стелла не торопилась выходить из машины, привлекая к себе все больше и больше взглядов. Марат присоединился ко всем, тайно или открыто вздыхающим по этой прекрасной и завораживающей картине, невольно открывшейся всем у входа в клуб. Наконец, таксист получил деньги; к первой ноге присоединилась вторая, туфли с острыми носами повернулись в сторону клуба – и вот она уже видна во весь рост.