Happy birthday to you...

niro (niro@real.xakep.ru)

Спецвыпуск: Хакер, номер #057, стр. 057-122-9

Его бросили все, с кем он был близок последнее время. Друзья, знакомые, фанаты. Слухи в их среде расползаются хоть и медленно, но въедаются в репутацию "виновника торжества" намертво. Изменить что-то в своей жизни он уже не мог, да и не хотел. Его сломали, сломали навсегда. Хорошо хоть оставили в живых...

Первое время Фомин жалел и об этом – уж слишком много было поставлено на карту, слишком велика была цена успеха или неудачи. Жить не хотелось совершенно объективно. Проигрыш он расценил как нечто страшное и непоправимое, смирился с этим и был готов умереть. Но его оставили жить. И он втянулся.

Тот, из группы Гифа, который пришел утром и внаглую слупил почти полную тарелку салата (кажется, его зовут Максим)... А впрочем, неважно, как кого зовут. Он был глашатаем. Он донес до Фомы весть о том, что друзей у него больше нет. Нет и вряд ли когда-нибудь появятся. Он жевал салат, запивал его соком и говорил, говорил... А Фома слушал, скрипя зубами, и ничего не мог поделать.

Он не мог даже просто попросить его выйти. Максим должен был сказать все, поставить все точки над i в этой гнусной истории. Вытирая рот салфеткой, Максим порой произносил слова невнятно, небрежно, но все было понятно и без слов. Он мог просто молча прийти, сожрать здесь все и выйти за дверь, даже не оглянувшись. Но даже в этом случае все было бы предельно просто и понятно. Уважения и сочувствия больше не было в его доме...

- Знали бы они... - сказал Фома, стоя у компьютера и разглядывая свое отражение в черном стекле монитора. - Скольких тогда застрелили? Двоих? Нет, троих: Маршал умер потом в больнице... Через пять недель... А сколько могло бы погибнуть еще? И ведь им невдомек...

На кухне раздался щелчок: чайник вскипел. Петр хозяйничал там, заваривая чай в двух кружках. Фома нашел взглядом нож, протянул к нему руку и принялся резать торт с числом 30 на нем. Лезвие вошло в бисквит, разделило пополам несколько розочек. Фома вдруг понял, что если не остановится сейчас, то сделает из торта кашу. Внезапно в комнату вошел Иваныч, неся чай. Фома откашлялся и швырнул нож на стол.

- Заждался я тебя, - кинул он в сторону Петра, не поднимая глаз. - Устал молчать.

- Сейчас и договорим, - согласился Иваныч, ставя кружки на стол. - Давай, присоединяйся.

Фома присел в кресло, переставил к себе чай и положил на блюдце кусок торта, едва не уронив его на пол. Руки у него заметно тряслись. Он все время облизывал сухие губы и нервно зевал. Петр, видя все это, решил: если так и дальше пойдет, лучше уйти, пусть Фома тут со своими тайнами как-нибудь сам, без него. В следующий раз разберемся, но по-трезвому.

- Вкусный чай, - произнес Фома, отхлебнув пару глотков. - Вот только горячий... Понимаешь, я тогда вдруг понял, что деньги сами к нам в руки плывут – только протяни и возьми. Тогда в городе появился банк, который очень щедро налево и направо дарил кредиты. Я когда вижу что-то подобное, то понимаю, что честно заработанные деньги так не раздают. То есть при удачном раскладе за эти деньги искать будут очень тихо и медленно, без эмоций и милиции. Я влез к ним в сетку, просканировал кое-что, прикинул... Ребята здорово помогали с проникновением, а Жанна просчитала вероятности нахождения крупных сумм в самом банке и на его счетах, потом пришла к выводу, что денег там не то что на четверых - на тысячу человек хватит. Я даже пару раз в банк заходил доллары менял. Посмотрел, как там внутри, и понял: временное все это, лишь бы деньги отмыть. Правда, очень большие деньги быстро не отмоешь, но они торопились, явно торопились... Ремонт у них был так себе, косметика одна, лишь бы дыры заделать. Вывеска, правда, яркая, но без этого никак. Реклама по всему городу – да ты должен сам помнить...