ГЛАЗА ДРАКОНА

niro (niro@real.xakep.ru)

Спецвыпуск: Хакер, номер #062, стр. 062-120-15

— В смысле? — озадаченно нахмурил брови Лавров. — Как это — о нанороботах?

— Ну... Вот так... В смысле... Ну ты чего, тупой?! — взвился Ребров. — Ты никогда такого слова не слышал — «нанороботы»? Не нравится — не думай, я же тебя не заставляю! Сам пристал с этой «белой обезьяной», черт тебя дери!!!

— Вот это да!.. — подумал Максим. — У меня в голове — какая-то информация по нанотехнологиям? Значит, «Глаза дракона» — на самом деле бред?!

Он сосредоточился на своих ощущениях и вдруг понял, что временами накатывает какая-то тошнота. Несильная, но с наслаивающейся головной болью она производила ощущение повышения давления. Максим никогда не страдал гипертонией, поэтому мог думать об этом только исходя из пересказов родственников. (А тогда казалось таким далеким, безымянным, тем не менее факт остается фактом: он помнил, что они у него были. И есть.)

— Чего-то мне нехорошо, — произнес он, не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух. — Причем здесь нанороботы?..

Он хотел было сказать Реброву что-то еще, попросить что-нибудь от головной боли...

Удар был внезапным, как выстрел.

Лавров наконец понял, что его голова развалилась ровно на две половины. Одна побольше, вторая — поменьше. Но почти посредине.

Он тихо застонал (на громкий крик сил не хватило). Боль захватила его целиком. Он резко сжал пальцы в кулаки, тело выгнулось дугой на кровати, пружины скрипнули, ремни натянулись.

Откуда-то издалека прилетел крик Реброва, что-то вроде «Фиксируйте...» Или показалось? Потом чьи-то цепкие руки схватили его и вколотили в прогибающую синусоиду кровати. Он и не сопротивлялся, только ждал, когда умрет.

Но смерть не приходила.

Как раз наоборот, стало казаться, что эта трещина в черепе стала чем-то естественным и больше не мешала жить. Боль медленно отступала, но на смену ей пришли какие-то непонятные видения. Сначала лишь похожие на радуги, множество радуг, а потом... Потом начались лица.

Среди них первыми появились лица родителей, как будто прорисовывались перед его глазами — от черно-белых контуров, нарисованных простым карандашом, до ярких цветных портретов. Мать, отец... Потом какие-то чертежи...

— Я фиксирую, фиксирую... — долетел крик Реброва.

«Кого?» — подумалось Лаврову. Он криво улыбнулся, вдруг ощутив, что боли нет, и внезапно перед ним, плавающее на расстоянии вытянутой руки, появилось написанное красными красивыми буквами слово «Страховка»...

— Страх... — прошептал он, не в силах произнести это слово полностью.

— Страх? — спросил Ребров, наклонившись к самому лицу Максима и проткнув своим неестественно длинным носом слово, которое колышется в воздухе. Лавров продолжал улыбаться и разглядывать накатывающие волнами картины…

Когда слово «Страховка» исчезло, снова появились непонятные инженерные изображения. Он очутился в огромном зале, вокруг много людей в белых халатах...

— Не больница, — он сказал вслух. Юрий, стоя возле своего прибора, записывал какие-то показания и не обращал внимания на то, что говорит Лавров.

Это совершенно точно была не больница. Какой-то производственный цех высоких технологий. Внезапно кто-то сказал: «Глаза дракона. Не хотите взглянуть?»