Гений и злодейство

Niro (niro@real.xakep.ru)

Спецвыпуск: Хакер, номер #063, стр. 063-120-14

И она наступила.

Врач понимал, что его поймали на слове. Все, что было нужно, — молча просмотреть картинку, сказать, что ничего особенного он на ней не видит (тем более что до контрастной расцветки так оно и было), после чего попросить подождать распечатку, которая будет готова завтра к вечеру, и продолжить раскладывать пасьянс («Жаль, что после перезагрузки все пришлось бы начинать сначала!»). И вот поступил так, как не надо было делать ни в коем случае — решил внимательно посмотреть на изображение.

— Да, — кивнул он головой, — я обнаружил сомнительный участок на вашей трехмерной карте. Повторяю: сомнительный! Не примите мои слова за окончательный диагноз — его, поверьте, ставлю не я, а тот врач, который занимается непосредственно вашим лечением, тот, кто направил вас сюда...

Минкявичус слушал его, замерев, словно соляной столп.

— Медицина, любезный — вторая по точности наука после религии, — продолжал доктор. — Если бы что-то можно было сказать наверняка!.. Я что-то увидел, другой доктор на моем месте даже не обратил бы на это внимания, признав артефактом, третий... Да мало ли вариантов!

— Мало, — вдруг сказал пациент. — Или «да», или «нет». Судя по тому, с какой силой вы брызгаете слюной, пытаясь отвлечь меня от происходящего на экране, в моем случае ответ положительный.

Лужину было не по себе, он понимал, что ни доктор, ни пациент его не замечают, сосредоточившись каждый на своей проблеме, и по этой причине ему пришлось стать невольным свидетелем драмы. «Чем же все это кончится?!» — думал он, слушая разговор.

— Не принимайте близко к сердцу, — пытался заверить Минкявичуса врач. — Тому, что я видел на экране, существует тысяча объяснений, и то, о чем вы подумали сразу, стоит на последнем месте...

— А о чем я подумал?

— Об опухоли, — произнес врач и вздрогнул — слова вырвались сами собой. «А вот этого говорить не стоило, — понял Лужин. — Врач должен был до последнего ходить вокруг да около... Нельзя же так выбивать из под ног все, за что человек держится обеими руками... Нельзя лишать надежды».

— Опухоль, — произнес пациент, будто пробуя слово на вкус. — Ну что же, я был готов... Готов. Я шел сюда и знал, что ничем хорошим это не кончится. Можете спросить меня, что же я хотел услышать?

— И что же... Что именно вы рассчитывали узнать? — врач заложил руки за спину и немного отступил.

— Что все хо-ро-шо, — сказал он по слогам, потом поклонился обоим — и доктору, и администратору — и вышел за дверь. Спустя секунду он приоткрыл ее снова, заглянул в кабинет и спросил:

— Я забыл, где здесь лифт. Не подскажете?

Доктор не ожидал, что пациент вернется. Он вздрогнул, попытался ответить, но с его губ не сорвалось ни слова, только какое-то невнятное шипение и покашливание.

— Сейчас по коридору направо, там в самом конце, возле большого фикуса, дверь на лестничную площадку. Выйдете и сразу увидите... — сумел помочь доктору Лужин.

— Спасибо, — вежливо ответил Минкявичус. — Там с этажами я разберусь? А то, знаете, бывает цифра одна, а жать приходится на совершенно другую?..