НА ГЛУБИНЕ МЫЩЪХ'А

Спецвыпуск: Хакер, номер #072, стр. 072-112-1

КРИС КАСПЕРСКИ АКА МЫЩЪХ, NO-EMAI

...Заканчивался один из самых мрачных периодов в истории мыщъха. Больше месяца занимался черт знает чем, не работал, хотя и крутил хвостом, не отдыхал. Все началось со звона в ушах, который пришел из ниоткуда и вместо того, чтобы уйти в никуда, прочно обосновался в моем мыщъхином пространстве. Попытки избавиться от него с помощью феназепама и пирацетама сначала породили сонливость, потом все опротивело, стало мрачным, появилось осознание, что что-то тут не так, а идти некуда. Стремительный полет ввысь угас как бычок в унитазе.

Словно какая-та темная лопать прошла сквозь меня, едва не разрезав меня напополам. Реально, было очень плохо. Или передоз феназепама или сочетание ноотропила с фенибутом и фезамом дало свой букет. Сначала все развивалось нормально, и ничто ничего не предвещало. Внутри меня шевелился какой-то древний дракон, собирающийся расколоть скорлупу и возвратить древних богов к жизни. Только вот спать стал беспокойно: просыпался несколько раз и после непродолжительного ерзанья по своему топчану вновь проваливался в глубокий колодец сна. Так продолжалось три дня. Я пытался выровнять график сна, чтобы отоспаться раз и навсегда (ну или хотя бы на ближайшее время вперед), только вместо этого проснулся в два ночи в перевозбужденном состоянии сознания, когда креатив так и прет, проворочался до трех, затем бодро встал, позавтракал, и начал ковырять всякие мелкие дела, но потом... стала накатываться сонливость, объяснимая сбившимся графиком (ведь раньше в это время мыщъх спал диким сном). Быстро усиливаясь, она обрушилась на мыщъх'а словно волна, накрыв мелкого грызуна с головой и хвостом. Лапы не попадали по клавиатуре, выбивая соседние буквы, и все слова выходили с ошибками, что высадило мыщъха на глухую измену профнепригодности. Приходилось смотреть на клавиатуру, чтобы хоть что-то писать. Стало трудно выговаривать слова, скулами сводило лицо. Кризис продолжался два дня, после чего начал понемногу отступать. Навыки быстрой печати на третий день полностью восстановились, и мыщъх погрузился в мир тайных желаний или, попросту говоря, вновь начал ходить по разным форумам, агрессивно теребящим его хвост. Короче, довел себя до трясущихся рук и вялотекущей депрессии, вызывающей отвращение ко всему вокруг.

Тяжелую готическую музыку сменила Милен Фармер, и мыщъх, закончивший к двум часам ночи очередную никому не нужную статью, лежал на топчане, наслаждаясь одиночеством — своим единственным естественным состоянием, но за время последней депрессии, когда мыщъха метало, колбасило и крыло, он познакомился с кучей интересных людей. Душевнобольных. Хотя сам себя таковым не считает, во всяком случае, пока. Только вот мыщъхиные действия становятся все менее и менее адекватными, и все труднее находить ответ на вопрос «а зачем?». Так что тут все не так просто, как это кажется на первый взгляд. А Северная Тьма — это вообще отдельная история: потрясающая цепочка невероятных событий, ведущая в... никуда. В очередное разочарование. Но все равно интересно, когда я ей посылал смс’ку, описывая клубящийся туман, сам неожиданно вспомнил... вспомнил, что внутри мыщъхиного сознания заключена целая вселенная, что это не просто какая-то там нора. Звезды-то ведь у меня по крайней мере еще никто не отнимал, вот они, рядом. Стоит только протянуть лапу и вытащить телескоп, предварительно стряхнув с него многовековой слой пыли.