Эротика у русских классиков, или о чем молчит учительница литературы

Алекс Целых (alex@technews.ru)

Спецвыпуск Xakep, номер #013, стр. 013-094-2

В раскаленной докрасна бане пьяный барин лишает девственности своих крепостных крестьянок. Фроська - новенькая, третья на очереди, поэтому опытные девки посмеиваются, зная, что ей предстоит. Фроська застыла, не шелохнется, завороженная невиданным зрелищем. Подруги нагишом выдают "барыню". Барин, заржав по-жеребиному, начинает "совать свой торчащий как кол член под крутые ягодицы Малашки". У Толстого чувствуешь себя, как на уроке биологии. Он описывает акт, смакуя каждую ложбинку, каждую трещинку. Пришедшей в себя Фроське устраивают смотрины: "Наташка взяла Фроську и поставила перед барином. Он стал лапать ее за груди, живот, бедра. А Наташка говорила: "Вот сиськи, вот живот, а под ним песец живет!". Прям шаманский ритуал какой-то. Томительная пытка шаловливых пальцев и... кончено. "Острая мгновенная боль вдруг пронзила девушку, заставив ее невольно вскрикнуть, а затем необъяснимое блаженство разлилось по телу, и она потеряла чувство восприятия времени".

"Японская комната" - произведение более изысканное. Юную графиню выдают замуж за немощного старика, и она спешит сполна получить свое в курортном романе с неким молодым графом. Сначала с одним, потом с двумя сразу. Любовников заводит антураж японской комнатки с диваном, обитым щекочущим атласом, и черное кимоно. "Кимоно спало с ее шестнадцатилетнего очаровательного тела и обнажило две белых, с розовыми сосками, груди." С дивана они перемещаются на пушистый ковер, из комнаты - в грот. "Я хочу, чтобы вы оба целовали меня, - капризно надула свои губки Ирина." За проказами время летит незаметно...

"Возмездие" - сильный и страшный рассказ. Страшный последними страницами, где офицер командует избиением своей случайной попутчицы. От продолжительного секса у парня просто съехала крыша. А до того он плачет от счастья, в 26 лет он впервые общается с женщиной. "Неужели вы не поняли? Поцелуйте меня там...", - говорит она. В рассказе все настолько ярко и просто - здорово переплетается с тем, что бывает в жизни и в постели. Лично я получил настоящий кайф, штудируя Толстого. Однажды ночью вместе с девушкой исчезает приказ, решающий карьеру офицера. Он бросается вдогонку. Развязка конкретно напрягает, но на то он и Толстой-психолог: "Свистящие удары сыпались на голое тело Елены. Она выла от боли, и этот крик пронизывал меня наслаждением." Убили, в общем, девушку. Впрочем, с предсмертными конвульсиями той тип потерял возможность любить женщин.

Собственно говоря, не только в прозе Алексей Константиныч отпускает вожжи. В стихах у него есть произведения вроде "Бунта в Ватикане" (в отличие от прозы, это произведение доступно в "полном собрании сочинений" еще советских редакций). "Бунт" начинается словами: "Взбунтовалися кастраты...", и продолжается в том же духе. Папа Римский предлагает кастратам вставить вместо известного модуля нечто "из мягкой ваты", а те, в свою очередь, интересуются - "чай, натер себе мозоли?". Да, на нем, любимом... В общем, must read.