ПСЫ ВОЕННОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ

Спецвыпуск Xakep, номер #018, стр. 018-016-1

Юрий Романов - стрингер, эксперт Центра экстремальной журналистики Союза журналистов России.

Мы - стрингеры. Для нас не написаны и даже не придуманы законы. Единственное официальное издание, которое о нас знает, - это английский Оксфордский словарь.

Нас не любят организаторы всяких митингов, потому что мы показываем их и оболваненную ими толпу так, как есть, без всякого идеологического гарнира.

Наверное, черный день Чернобыля можно считать днем рождения «стрингерства» в России.

Наверное, нас можно назвать «наемниками» или, как их еще называют, - «псами войны», но мы никогда и никуда не нанимались.

Ты, проклиная судьбу, тащишься по грязной ночной дороге после «перегона», нагруженный камерой, кассетами, батареями и черт-те чем еще. А через пять минут твой сюжет то ли пройдет, то ли его испортят в эфире. А к эфиру, чтобы хоть посмотреть на свою работу, ты и не успеваешь...

Несмотря на нашу малочисленность, нас хорошо знают в «западных» компаниях, и, в случае нашего задержания, те могут поднять крик на весь мир.

Нас арестовывают, «забирают» и часто ломают камеры, а уж конфискованной пленкой можно, как минимум, обмотать весь земной шар. Но мы снова идем и снова снимаем.

Среди нас почти нет журналистов с университетским образованием. Люди с такими дипломами как-то не приживаются в «экстремале». Есть инженер-недоучка, есть режиссер, есть - военный моряк, учитель, «бытовой» фотограф...

Мы вышли ниоткуда и ушли в никуда. Нашей профессии не учат в университетах, мы не платим государству налогов, нас всего полтора, от силы - два десятка в огромной стране. Мы - стрингеры. Для нас не написаны и даже не придуманы законы. Единственное официальное издание, которое о нас знает, - это английский Оксфордский словарь.

Все люди чего-то ждут в этой жизни. Кто - повышения зарплаты, кто - рождения ребенка, кто - еще чего-то. Мы - ждем войны, стрельбы, в крайнем случае - массовых беспорядков. Наверное, нас можно назвать «наемниками» или, как их еще называют, - «псами войны», но мы никогда и никуда не нанимались. Просто есть такая категория людей с нереализованными амбициями, которым не нужны официальные посты, карьера, которых не волнуют серые будни. Мы идем туда, откуда бегут нормальные люди, становясь «беженцами». Мы идем, снимаем все, что там происходит, возвращаемся, продаем свою съемку и свой труд тем компаниям и агентствам, которые могут себе позволить его купить, и опять возвращаемся в ту точку, которую с нашей же «легкой» руки все стали называть - «горячей».

Нас не любит милиция, потому что мы снимаем то, что она предпочла бы скрыть. Незаконные задержания, избиение безоружных, несанкционированное применение спецсредств. Нас арестовывают, «забирают» и часто ломают камеры, а уж конфискованной пленкой можно, как минимум, обмотать весь земной шар. Но мы снова идем и снова снимаем. И после показа наших кадров по каналам мировых агентств начинают сильно взбухать всякие комиссии по «правам человека» и другие подобные органы и организации.

Нас не любят организаторы всяких митингов, потому что мы показываем их и оболваненную ими толпу так, как есть, без всякого идеологического гарнира.