УРОВЕНЬ АГРЕССИИ

Спецвыпуск Xakep, номер #029, стр. 029-116-6

Открыв глаза, я увидел прямо перед собой экран цветного телевизора; шли новости. Симпатичная дикторша пыталась объяснить мне причины подорожания нефти и других энергоносителей. Оглянулся по сторонам; слева была салатовая кафельная стена, справа - белая ширма; за ширмой кто-то хрипел. Помещение было мне незнакомо.

Каким-то десятым чувством я понял, что на лице у меня - многодневная щетина. Провел рукой, убедился в собственной правоте. На исследование я уходил гладко выбритым, значит... Да черт его знает, что это значит!

Приподнявшись на локтях, я огляделся. Просторная палата, увешанная и заставленная огромным количеством аппаратуры; плотно закрытые двери с непрозрачным стеклом; пост медсестры - пустует, разложены раскрытые журналы, горит настольная лампа. Хрип за ширмой начинал раздражать.

Попытавшись встать, я понял, что сил мне на это может не хватить; я быстро покрылся холодным липким потом, руки мелко затряслись, я упал на подушку. Прислушавшись к своему внутреннему состоянию, я пришел к неутешительному выводу - по-видимому, со мной что-то случилось во время исследования, что-то вроде побочного действия этого самого резонанса, и я попал то ли в реанимацию, то ли в палату интенсивного наблюдения... Сколько времени я провел здесь?

Внезапно хрип за ширмой затих. Одновременно с этим запиликал какой-то очень громкий датчик. Спустя несколько секунд дверь распахнулась, вошли две молоденькие медсестры и направились к той постели, что была скрыта от меня натянутой на каркас простыней. И одна из них встретилась со мной взглядом.

Я попытался улыбнуться. Она закричала и упала в обморок. Вторая остановилась; правая щека у нее странно задергалась.

Тогда я раскрыл рот, чтобы произнести что-нибудь успокаивающее и ободряющее. Вторая девочка едва не споткнулась о свою подругу, лежащую на полу, и вылетела в коридор...

Спустя десять минут в шоке был уже я - выслушав все то, что мне рассказал дежурный реаниматолог.

Сцепив руки под одеялом и сжав до боли зубы, я слушал, слушал... Факты убивали меня.

Я пролежал в боксе реанимационного отделения один год и два месяца - находясь в состоянии комы. Моя жена развелась со мной четыре месяца назад и уехала к матери; теперь между нами была пропасть в четыреста дней и шесть с половиной тысяч километров. Моя корпорация уволила меня, найдя какие-то зацепки в страховом кодексе. И лишь моя пуля в башке никуда не делась - она тихо сидела в левой височной доле.

Когда лучи ядерно-магнитного резонанса коснулись ее, мои глаза закрылись, дыхание стало редким и поверхностным, пульс - едва ощутимым. Врачи с интересом разглядывали изнанку моего черепа - а кома уже охватила меня, отключила сознание, заставила расслабиться все мои мышцы. Лаборантка, просившая меня снять крестик, вернулась ко мне, чтобы позволить подняться - но я уже был не здесь... Никто так и не понял, что произошло, случай не был описан в практике подобного метода исследования. Нашлись люди, попытавшиеся внести ясность в этот вопрос, защитили несколько работ - но я уверен, что все они были далеки от истины.