Клондайк

Niro (niro@real.xakep.ru)

Спецвыпуск Xakep, номер #037, стр. 037-120-6

Азир открывает глаза. Он знает, что Игорь не видит его. Все это время он следил за ним сквозь ресницы, борясь со слезами, так и ждущими момента показаться из уголков глаз от напряжения. Игорь был невнимателен к нему – а может, сам Азир был достаточно опытен в подобных вопросах, но факт остается фактом. Азир лучше готов к проблемам, чем это кажется Игорю.

Тем временем в соседней комнате происходит непонятное. Шум несколько усиливается – что-то приближается к двери. Азир понимает, что должен снова закрыть глаза, но не может – он не может оторвать взгляд от двери, из которой должно показаться нечто, что может оказать влияние на его жизнь. А то, что Игорь будет говорить с ним именно о жизни – вне всякого сомнения. Слишком велика обида...

…- У тебя есть мать, братья, сестры? Кому твоя смерть небезразлична? Не говори мне, что таких людей нет. Так не бывает. Даже у самого последнего бездомного бродяги всегда есть хоть кто-то, кто проронит слезу, если узнает о том, что его не стало... А каково будет им знать о том, что ты жив? Что ты здесь, в плену? Не каждого освобождают. Не каждый нужен там – поэтому возвращаются не все. А как будешь жить ты, если узнаешь, что твоя мать верит в то, что ты мертв? Если увидишь на видео свои собственные похороны: пустой цинковый гроб на плечах у школьных друзей, рыдающая мать, венок от части, грамота от командира... Я думаю, что именно так мы и сделаем. Ты думаешь, что ты – сильный. Что ты сможешь жить с этим. Салим, докажи ему, что он ошибается...

…Шум прекращается. Возникает гнетущая пауза, которая выводит Азира из себя. Ему просто необходимо видеть, что там происходит. Он немного приподнимается на здоровой руке, вытягивает шею, но видит только какие-то непонятные тени, бродящие по стенам в другой комнате. Одна из теней больше других и принадлежит Игорю. Все остальное – непонятно.

Игорь появляется в дверном проеме, кидает взгляд на автомат, потом на лежащего Азира. Тот не успевает закрыть глаза. Игорь видит, что Азир пришел в сознание – и это почему-то радует его.

- Ну, привет, сволочь, - добродушно кивает он иракцу. – Как рука – не болит?

Азир молчит. Говорить с тем, кто захватил тебя, не хотелось.

Игорь проходит дальше, садится в кресло и поднимает автомат.

- Это, - говорит он, поглаживая приклад, - для тебя, Азир, машина времени. С ее помощью тебе удастся вернуться на пять лет назад. – Глаза Игоря оживают, гнев куда-то испаряется. – А при моем участии, я думаю, тебе удастся там остаться...

Азир понимает, что за всем этим скрывается какой-то подвох; что-то, что навлечет на него большие проблемы. Хотя что может быть хуже смерти...

…- Знаешь, что может быть хуже смерти, Игорь? Боль. – Салим подошел ближе. – Ежедневная, ежечасная, ежеминутная. А еще хуже – ожидание этой боли. Скрипит дверь – и тебя бросает в дрожь, и холодный пот заливает лицо, и ты кричишь, кричишь, как загнанный зверь! А это просто ветер... Но это не всегда будет ветер – когда-нибудь дверь откроется, и в нее войду я...

Азир закрывает глаза и оказывается там, куда его собирался отправить Игорь. В темном подвале, где на полу, прикованный к металлической трубе, выходящей из пола и исчезающей в потолке, сидит, прислонившись к земляной стене, сержант ВДВ. На полу деревянная миска с похлебкой, рядом кружка воды. Десантник не поднимает голову – он не в силах это сделать. Кровь запеклась на лице; сломанный нос плохо дышит; запястья, не привыкшие ни к чему, кроме часов и компаса, в крови от наручников.