Никто из страны Нигде

niro (niro@real.xakep.ru)

Спецвыпуск: Хакер, номер #056, стр. 056-120-16

Отпустили его довольно быстро: он, конечно, рассказал все как было, опустив только то, что происходило после ухода киллера. Он оставил все в тайне, ибо эта тайна стоила всей его жизни. Он боялся признаться даже самому себе в том, что все это случилось на самом деле, что это никакой не сон, что осталось только направиться в ближайший банк, узнать состояние своего счета и начинать потихоньку снимать оттуда деньги.

И уже он сам будет унижать этот город, как захочет.

Сам. Со всей присущей ему злопамятностью.

Он отошел от машины, в которой сидел оперативник. Заклеенная пластырем щека саднила. В голове промелькнула мысль о какой-то заразе, что могла просочиться к нему с кровью, но он прогнал ее прочь, стараясь не зацикливаться на этом. Впереди была вся жизнь. Так какой смысл думать о развитии того, в чем полностью не уверен?!

Все, что было нужно сейчас – это успокоиться. Успокоиться, свыкнуться с мыслью о том, что в его судьбе случился серьезный перелом, что он внезапно оказался выше многих в этом мире, что он выплыл из водоворота, который затягивал его в самое сердце городской канализации, в дерьмо и боль...

Недалеко отсюда он наткнулся на ту самую автобусную остановку, на которой он видел смерть впервые в своей жизни. Впервые – чтобы потом пережить сразу три страшных, нелепых смерти, которые были подчинены власти над миром. Подчинены деньгам.

Он не пытался выстроить логическую цепочку, приведшую всех людей, участвующих в этой драме, туда, где они все умерли, да и не хотел делать этого. Как получилось, так и получилось.

Судьба.

Ноги сами принесли его на эту злосчастную остановку, на этот трамплин, который вывел его на орбиту. Пятно, засыпанное песком, не привлекало ничьего внимания. Люди, равнодушно стоящие на том месте, где умер человек, так же равнодушно смотрели сквозь того, кто подошел и сел на скамейку.

Он опустился туда же, где сидел в ночь случайного убийства, прислонился спиной к забитой рекламой пластмассовой стенке и прикрыл веки. Улица шумела, мчались машины, сигналили автобусы. Периодически раздавались свистки милиционеров, чьи-то голоса, смех, лай собаки... Пришел покой, какая-то слабость, нега, с которой не хотелось бороться. Он наслаждался этим уличным шумом, этой уверенностью в том, что уже ничего не может случиться, что система побеждена и капитулировала.

- Молодой человек... - послышался голос откуда-то со стороны солнца. – Не подвинетесь?

Он открыл глаза, выдергивая себя из медитации. Женщина. Пожилая, с тростью. Места на скамейке не было, а ей, судя по всему, хотелось присесть. Он молча кивнул и поднялся. Женщина кивнула в ответ, с трудом опустилась и, вытянув правую ногу, принялась растирать колено.

Он попытался закрыть глаза стоя, но это не очень хорошо получалось: он был явно измотан, тело раскачивалось из стороны в сторону, запросто можно было сойти за пьяного. Он потрогал пластырь, наклеенный на щеку, поморщился, повернулся...

И огромное боковое зеркало автобуса буквально снесло его, швырнув на столбик ограждения. Что-то твердое, массивное рвануло его горло, внезапно обнажив гортань. Воздух зашипел в горле, превращаясь в кровавую пену...