пуля для гения

NIRO

Хакер, номер #075, стр. 104

NIRO@REAL.XAKEP.RU)

На Луковникова погоны генерала всегда производили сильное впечатление. Они его практически гипнотизировали – настолько манящим был их блеск, столько неизведанного и недоступного таили они за собой, что глаза оторвать от них было практически невозможно.

Он стоял навытяжку перед генеральским столом из красного дерева, поедал глазами то погоны, то портреты президента и министра обороны над головой и ждал очередного выговора с невообразимой преданностью.

- Ну что, Чипполино, - сквозь зубы процедил генерал. – Результат будет еще при моей жизни – или уже потом?

Луковников (в миру генералитета Чипполино) шмыгнул носом совсем не по уставу и кивнул:

- Будет. При вашей. Скоро, товарищ генерал-лейтенант. Сроки еще не вышли…

- Но уже подходят, - генерал встал, прошелся вдоль стены под портретами своих руководителей и начальников. – Подходят. И сейчас не времена коммунистической партии – когда можно было лозунгами сорить годами и так ничего и не сделать…

- Так точно, товарищ генерал-лейтенант, - Луковников теребил кончиками пальцев штанины, стараясь делать это так, чтобы командующий не замечал. – У меня… У моей группы есть еще две недели… То есть три, но вы приказали сократить…

- Приказал! – крикнул генерал. – И снова прикажу! Результат мне на стол через четырнадцать дней! Ускорьте процесс любыми средствами!

Он остановился в дальнем углу кабинета, посмотрел куда-то в сторону и произнес:

- Цель оправдывает средства. Вы меня поняли?

Луковников замер и даже прекратил издеваться над форменными брюками. Генерал посмотрел на него тяжелым взглядом из-под брежневских бровей:

- Не слышу…

- Так точно, понял! – козырнул Луковников.

- К пустой голове руку не прикладывают, - поморщился генерал, и Луковников вспомнил, что оставил фуражку у адъютанта за дверью. – Чипполино… Кто там в разработке? Фамилия у одного запоминающаяся…

- Алмазов, товарищ генерал-лейтенант, - напомнил Луковников. – И Рыков.

- Кто из них приоритетнее?

- В настоящий момент ценность Алмазова не вызывает сомнений… - Луковников понял, что беседа перешла в более спокойное русло. – Задания получены, деньги…

- Списал уже? Смотри, узнаю, что гараж строишь на казенные – расстреляю.

- Отчитаюсь за каждый рубль, - обиженным тоном ответил Луковников. – Вы же меня знаете.

- Потому и напоминаю, - генерал закурил, выпустил облако дыма в сторону. – Координатор толковый?

Луковников пожал плечами.

- Да вроде нормальный. Но от него мало чего зависит… Главное – что сделают Алмазов и его напарник.

- Фигурантов уже чем-нибудь зацепили?

- Да. Но с Рыковым сложнее… - Луковников покачал головой. – С ним придется общаться очень жестко.

- Так общайтесь, - генерал сделал еще пару затяжек, затушил не выкуренную и до половины сигарету, сокрушенно вздохнул. – Врачи запрещают. А порой хочется – аж до слез… Ты мне дай результат! И не смотри на мои погоны. Сделаешь работу – представлю на полковника. А там уже сам крутись, как умеешь.

Луковников прищелкнул каблуками, вытянулся в струну и едва ли не крикнул:

- Разрешите выполнять?

Генерал махнул рукой:

- Валяй…

Будущий полковник вышел из кабинета, прикрыл дверь и вытер пот со лба. Адъютант смотрел на него с плохо скрываемой усмешкой.

- Крут батя сегодня? – спросил он у Луковникова.

- Да уж… - кивнул тот в ответ. – Но и мы не лыком шиты.

Он надел фуражку, выровнял ее, поправил ремень и вышел из приемной.

* * * * *

Ждать надо было еще примерно полчаса. Лукин пощелкал кнопками пульта, пробежался глазами по новостям, какому-то фильму, сменил все это на биатлон, но наши дамы с винтовками тащились в конце основной группы, не претендуя ни на какие медали, в результате чего через несколько минут он оказался уже на музыкальном канале, коих в последнее время что-то уж очень много развелось – клипы были довольно приличными, музыка цепляла, фигуристые девчонки садились на шпагат, парни с наколками бредили неким подобием рэпа, Лукин бросил пульт на диван и решил оставить это звуковое сопровождение.

- Будем надеяться, что люди они пунктуальные и не пересекутся у меня под дверьми, - покачивая головой в такт музыке, сказал он в телевизор. – Хотя никак не возьму в толк – что в этом плохого? Ну, увидит один другого – что это изменит? Правда, минимум информации – максимум защищенности, так, кажется, говорил заказчик? Слишком сложная для понимания фраза…

Он встал, вернулся за компьютер и перечитал последнее письмо, пришедшее вчера вечером:

- «Утром ждите Рыкова в десять часов. Гонорар передадите сразу. Алмазов придет через сорок минут. Ему вы ничего не должны, с ним рассчитались уже давно и совершенно другим способом. Когда примете исходники, обращайтесь к инструктору. ICQ 444115686. Он все время онлайн, ждет вас. Суть дела он изложит. Остальное – за вами. Срок – четыре дня». Как всегда, без подписи…

Кресло скрипнуло под ним – жалобно и как-то разочарованно, словно от наличия подписи в письме зависело его существование. Лукин крутнулся туда-сюда, не сводя глаз с экрана.

- Осталось восемнадцать минут… Придет Рыков… Что за Рыков? Как я узнаю, что он – это он? Паспорт попросить? Или он скажет: «Здрасьте, я Рыков, меня тут все знают». Гонорар этот еще…

Конверт с деньгами оказался у него в квартире совершенно неожиданно, по образу и подобию Игоря Кио. Просто лежал посреди коридора, когда Лукин десять дней назад пришел с работы. Внутри – две тысячи сто долларов и записка. «Ваши услуги в очередной раз очень понадобились одной влиятельной организации… На деньги не обращайте внимания… Они пригодятся в дальнейшем… Сто долларов – за беспокойство и чтобы сменить замок в двери, если вы чего-то боитесь… Когда придет человек по фамилии Рыков – отдадите ему конверт с деньгами в обмен на диск. Еще один диск вам передаст человек, который представится Алмазовым… Как только на руках у вас окажется информация – с вами свяжутся и поставят задачу, которая будет оплачена более чем… Мы будем очень вам благодарны за сотрудничество… Ваши друзья».

Замок он не поменял. Решил, что раз они вошли сюда так свободно – то что меняй, что не меняй, одно разорение. Вроде ничего не взяли… Деньги он спрятал в шкаф, переложив причитающуюся ему сотню в карман пиджака – она сумела на несколько дней поправить его пошатнувшееся финансовое положение. И все оставшееся до прихода гостей время думал о том, что же такого он должен будет сделать и сколько это что-то будет стоить…

Конечно, он понимал, что никто не попросит его сделать евроремонт или перебрать двигатель «Бентли». Он ничего не соображал ни в первом, ни во втором. Но вот какие услуги может оказать программист, уволенный из серьезной конторы, занимающейся обеспечением безопасности – причем уволенный по очень и очень веской причине… Тут ошибки быть не могло. Он уже выполнял такие анонимные задания несколько раз за последние три года. И каждый раз гонорар был более чем высок, а те, кто использовал его, по-прежнему оставались в тени.

Он понимал, что люди его типа – не обязательно программисты, а вообще, люди, хорошо умеющие делать свою работу – быстро оказываются в поле зрения «влиятельных организаций», как только их услуги перестают быть нужными родному государству. Ушел он из конторы четыре года назад. Ушел с шумом. С трудом получил расчет – хотя грозили вместо денег пулю в лоб… Конечно, они были правы. Абсолютно. Он нарушил закон. Продал исходный код очень секретного продукта. Просто они не знали, что Лукин получил за это деньги – удалось обставить это как свою халатность, но без преступного умысла. Ущерб был велик – никто даже не пытался подсчитать. Кто его вычислил, Лукин не знал и по сей день – но всегда понимал, что работает среди людей, которые ничуть не глупее его. Кто сумел отследить, понять, предугадать, вычислить… Но он успел передать код. Успел получить гонорар. Набрал кредитов, купил плазменный телевизор, мощный компьютер, немного мебели – и когда остался без денег, его уволили.

Каким-то образом он продержался несколько месяцев. Выручали друзья, один раз с кредитом помог отец, но пенсия была невелика, чтобы рассчитывать на нее еще раз в ближайшие полгода. Пытался устроиться на работу – и везде его ожидали отказы. Пресловутый «черный список». Он действовал замечательно, фамилия «Лукин» отпугивала всех, на дверь указывали с завидным постоянством. Он даже пытался начать пить – настолько зацепила его эта жизненная пустота; но и тут не вышло. Печень, слабая с детства, не позволила превратиться в алкоголика – и трехдневный запой стал первым и последним в его жизни.

И вот когда он уже совсем потерял всякую надежду и принялся обходить ближайшие автостоянки в надежде превратиться в сторожа с высшим образованием – в его квартире оказался конверт с деньгами и предложением поработать на кого-то. Потом он находил такие конверты еще три раза…

Лукин прошелся по квартире, наводя порядок, раскладывая книги, газеты, по пути вытряхнул пепельницу в старую газету, оглядел все оценивающим взглядом, смял в руке кулек с пеплом и направился на кухню.

Когда он проходил по коридору мимо двери, раздался стук в дверь.

Лукин замер и медленно повернулся на звук. Его удивило то, что гость постучался - звонок работал исправно, претензий к нему не было уже много лет. Сделав пару шагов к двери, он успел передумать тысячу вариантов встречи с первым гостем, но вдруг вспомнил, что ровно без пяти десять должен был сработать будильник – но тот молчал… Значит, Рыков пришел раньше.

Этот случай они с заказчиком не обговаривали. Правда, ничего странного и опасного в этом не было – подумаешь, переволновался, не сумел распланировать время, пришел и не стал мяться под дверью, глядя на часы, а сразу стукнул – нетерпеливо, настойчиво. Лукин, продолжая сжимать в руку кулек, пахнущий табаком и дымом, подошел к двери и щелкнул замком.

Ему показалось, что дверь открылась сама. Похоже, человек на площадке ждал звука щеколды – створка сразу пошла вперед, Лукин увидел человека в джинсовом костюме. Руки гость держал за спиной, глаза пристально смотрели на хозяина.

- Вы Рыков? – спросил Лукин, открыв дверь настолько, чтобы впустить гостя.

В ответ человек вытащил из-за спины пистолет и дважды выстрелил хозяину в грудь…

Лукин, отброшенный пулями на противоположную стену коридора, медленно сползал на пол, пытаясь сопротивляться силе тяжести, и рвался вверх слабеющими руками и ногами. Рубашка набухала кровью, он тяжело и шумно дышал, глаза шарили вокруг себя, ничего не видя и не замечая, как стрелок вошел внутрь, огляделся по сторонам, пнул в сторону раскрывшийся кулек с окурками и тихо затворил за собой дверь.

- Что… Кто?.. – пытался задать вопрос Лукин, но силы покидали его. Человек нагнулся над умирающим, словно пытаясь услышать последние слова, потом выпрямился, прошел по комнатам, чтобы убедиться, что больше никого нет. Когда он вернулся в коридор, Лукин уже был мертв.

Киллер достал из кармана телефон, сделал звонок.

- Исполнено. Какие будут дальнейшие указания?

Трубка проинструктировала его на предмет дальнейших действий.

- Понял… Дверь не закрываю… - киллер закончил разговор и вышел, оставив входную дверь немного приоткрытой. Когда через пятнадцать минут сюда примчался опоздавший из-за толчеи в метро Рыков, запах пороха с площадки практически выветрился…

* * * * *

Читая с экрана, он отчетливо шевелил губами, произнося почти все шепотом:

- «…ждите Рыкова в десять часов. Гонорар передадите сразу. Алмазов придет через сорок минут…. Когда примете исходники, обращайтесь к инструктору. ICQ 444115686… Суть дела он изложит. Срок – четыре дня…».

Когда Рыков перечитал письмо в четвертый или пятый раз, то почувствовал, что покрылся липким и холодным потом. Он понятия не имел, как так случилось, что вот он здесь – а в коридоре лежит мертвец, обои измазаны кровью, на столе перед ним диск с программой, на экране компьютера письмо от неизвестного заказчика и совершенно неизвестно, что еще случится в его жизни в ближайшие пять минут.

Когда он забежал на шестой этаж, где должна была быть квартира Лукина, то ему показалось, что сверху тянет каким-то дымком, напоминающим запах сгоревшего фейерверка. Правда, ощущение было мимолетным, буквально на долю секунды, и Рыкова оно не остановило – но едва он потянул на себя приоткрытую дверь после нескольких безответных звонков, как все сразу стало понятно…

Хозяин квартиры не мог открыть ему дверь. Он был мертв. Совершенно и необратимо.

Не то чтобы Рыков часто видел мертвецов – но вот почему-то здесь и сейчас он не испугался. Постоял на пороге, потом воровато оглянулся – не увидел ли кто, как он входит, скользнул взглядом по дверным глазкам, сделал шаг вперед и притворил дверь. Лукин смотрел невидящими глазами куда-то в потолок, голова склонена к плечу… На рубашке отчетливо выделялись два пулевых ранения – кровь темная, рубашка пропиталась ей настолько, что казалась каким-то панцирем. На обоях – там, где он сползал – несколько мазков кисти полупьяного художника, кровавые следы, алый отпечаток ладони и большая дырка в стене.

- Навылет, - тихо сказал Рыков и вдруг понял, что находится один на один с мертвецом. И сейчас просто звездный час у тех, кто когда-нибудь в жизни хотел его подставить. Зайди сюда в эту минуту любой человек – и не отмоешься очень и очень долго…

Развернувшись, он уже хотел уйти, и чем быстрее, тем лучше, но в какой-то момент ему вдруг стало жалко той работы, что оказалась никому не нужной. Он потратил две недели своей жизни на решение проблемы – а человек, которому он нес диск, был не в состоянии оценить его труд. И тогда он решил хотя бы узнать, с кем имеет – точнее, имел дело – и прошел в комнату.

Включенный компьютер сразу бросился ему в глаза – как человеку, обитающему в основном за клавиатурой. На экране был открыт почтовик. Рыков подошел поближе и увидел письмо, адресованное убитому (за неимением в этой комнате никого другого). Прочитал, посмотрел на часы:

- Я опоздал… - хмуро сказал он. – Хотя – черт его знает, что было, приди я вовремя. Значит, так – ключевые слова «гонорар» и «Алмазов». Мертвец должен был передать мне деньги и встретиться еще с одним человеком. Времени у меня мало.

Он оперся руками на компьютерный стол и задумался…

Две недели назад к нему пришли гости. Два человека, выглядевших настолько серо и безлико, что после их ухода он не мог вспомнить их лиц. Пришли, не представились, долго отмалчивались в креслах, переглядываясь между собой – а потом предложили работу. Причем работа была настолько сложной и запутанной - не по сути, а по тому количеству тумана, который они напустили вокруг да около, – что Рыков поначалу засомневался во вменяемости этой парочки, напомнившей ему лучшие годы, отданные пионерской организации и игре «Зарница». Они постоянно уводили взгляды в сторону, играли в каких-то агентов, путали термины, свои собственные вычурные и явно ненастоящие имена, почесывались, подкашливали, кусали губы – в общем, производили впечатление жутких непрофессионалов. Но это было только первое впечатление. Оно же – обманчивое.

Потому что когда они ушли – Рыков держал в руках пятьсот долларов и имел за душой обещание написать программу. Написать нечто совершенно непонятное, на первый взгляд глупое, нелепое и ненужное. Но чем больше он думал над тем, как его ловко и незаметно подвели к цели – тем больше приходил к мысли о всесилии той организации, что прислала ему своих агентов. Вот только понять, что же от него хотели, он смог лишь на третий день – когда изучил те наработки, что были предложены ему в качестве образцов.

Он должен был создать сканер. И вроде бы – ну что в этом сложного? Сканером больше, сканером меньше – в интернете их пруд пруди. Но что-то тут было не так…

Рыков смотрел на то, что у него получается, и пожимал плечами – ему явно не сказали всей правды, не поставили стопроцентно понятное условие. Его использовали «в темную». Потому что у этого сканера явно чего-то не хватало.

Рыков абсолютно отчетливо видел те точки соприкосновения, которые вели – должны были вести – в никуда. Куда-то к другой программе, которую прилепят к его сканеру – и черт его знает, что из этого получится. «Великолепная колхозная сноповязалка», - как сказал Остап Бендер, глядя на «Антилопу Гну» Адама Козлевича…

- И ведь я написал, - тихо произнес Рыков, глядя на мертвеца в коридоре. – Написал этот проклятый сканер – совершенно не понимая ряда процедур, которые прикрутил к нему по заказу той парочки. Надеюсь, некто Алмазов, с которым уже расплатились, расскажет мне, что же написал он.

Рыков был уверен: он и его неизвестный напарник писали по кусочкам какую-то очень криминальную вещь. Будучи человеком логически мыслящим, он прекрасно понял, что для конспирации нет ничего лучше подобной ситуации. Все это было описано еще Жюль Верном в его книгах о «Наутилусе» - капитан Немо строил свою лодку на разных заводах мира по частям, ни один инженер не имел представления о том, что должно получиться. Так и в случае с ними – куски программы должен свести воедино тот, чья кровь сейчас была размазана на стене в коридоре. Но он унес тайну с собой…

Рыков немного постоял в дверях, а потом преодолел легкую брезгливость и страх, подошел к убитому и осмотрел его пропитанную кровью одежду. В карманах рубашки ничего не было – и это было здорово, потому что одна пуля пробила левый карман, там, где сердце; вряд ли конверт с деньгами уцелел бы в такой передряге.

Кулек с окурками явно не был похож на источник денег; Рыков отпихнул его подальше, потом пошарил в карманах брюк. Пусто. Оставалось искать по всей квартире.

Он сделал несколько шагов по коридору, когда сзади раздался легкий шум. Рыков замер; сердце застучало, словно пулемет. Вмиг похолодев, он медленно обернулся – и увидел, как труп хозяина, потревоженный во время обыска, заваливается набок. Мертвец ткнулся лбом в стойку для обуви и замер – дальше ему уже падать было некуда. Рыков попытался проглотить комок слюны – сразу не получилось, во рту было ужас как сухо. Из горла вырвался сначала тихий стон, потом несколько крепких, но таких же тихих матюгов.

- Так же можно седым остаться, - проскрипел он зубами, прислушался и продолжил поиски своего гонорара. – Надо бы побыстрее – через пять минут придет мой коллега…

Он тщательно обыскал комнату – и когда в дверь постучали, конверт с гонораром лежал уже у него в кармане.

Прятать деньги мертвый хозяин явно не умел…

* * * * *

Они удобно расположились в креслах друг напротив друга. Рыков внимательно рассматривал своего нового коллегу по программерскому цеху, который, несмотря на быструю адаптацию к происходящему, время от времени косился в сторону коридора, где лежал мертвый хозяин квартиры.

Рыков, к тому времени нашедший в шкафу и свой гонорар, и документы убитого, уже знал, что грудь прострелили гражданину Лукину Сергею Дмитриевичу, имеющему диплом о высшем образовании, которым можно было, останься он в живых, гордиться еще очень и очень долго. В голове кое-что потихоньку прояснялось…

И вот теперь он пристально разглядывал Алмазова, не торопясь задавать ему вопросы. Перед собой он видел человека средних лет, держащегося достаточно уверенно, но с некоторой долей растерянности. Труп в коридоре значительно поднял уровень адреналина в его крови, он с огромным трудом преодолел в себе неприязнь, страх и неверие и вошел в комнату. В отличие от Рыкова, пришел он вовремя, вежливо стоял на площадке возле открытой двери в ожидании хозяина и не торопился представляться. Рыков уже грешил на то, что существовал какой-то пароль, который Лукин унес с собой в могилу – но Алмазов, напоминая профессора Плейшнера, назвался после некоторых раздумий, зачем-то похлопал себя по карману куртки и переступил порог.

Убитого он увидел сразу и как-то непроизвольно рванулся назад, но Рыков его удержал за рукав. Они изобразили какие-то трепыхания, похожие на борьбу двух рахитиков – Рыков не особо старался удержать, а Алмазов, похоже, просто собирался упасть в обморок от увиденного и особого сопротивления не оказывал. В итоге они оказались там, где и сидели уже молча минут десять – Рыков только вставал на несколько секунд, вспомнив, что входную дверь они так и оставили открытой. Пришлось закрыть замок, чтобы оградить себя от вторжения посторонних. Алмазов настороженно постукивал пальцами по подлокотнику и все время что-то проверял в кармане.

- Будем знакомиться? – не удержался Рыков. Алмазов посмотрел на него, потом еще раз в коридор испросил:

- Может, его накрыть чем-нибудь?

- Согласен, - Рыков в очередной раз встал, прошел в прихожую и, сняв с вешалки плащ, накинул на Лукина. – Устроит? – спросил он, не отходя от мертвеца.

Алмазов кивнул и сказал:

- Меня Андрей зовут. Андрей Алмазов.

- Антон Рыков. А это был человек, к которому мы несли свои программы, - он поправил плащ и вернулся в комнату. – Я нашел документы… Лукин, программист. Пока все.

Алмазов попробовал на вкус фамилию убитого, отрицательно покачал головой:

- Никогда не сталкивался.

- Вы знаете, кто нанимал вас?

- Двое… - Алмазов пожал плечами. – Какие-то… Странные.

- Описать сможете?

- Да они… Незапоминающиеся. Серые.

- Точно… - кивнул Рыков. – Те же, что и ко мне приходили. Я тоже никого не запомнил. Деньги давали?

- А вам-то что?

- Просто в письме было написано, что мне заплатят сегодня, а с вами уже рассчитались – заранее. Мне даже как-то обидно стало – не в смысле денег, а в отношении того, что вам заплатили вперед. Получается, что вам доверяли – а мне нет…

Рыков пожал плечами и вопросительно посмотрел на Алмазова, ожидая ответа или какого-нибудь комментария.

- У меня – обстоятельства… - Алмазов виновато посмотрел на Рыкова. – Семейные. Высшее образование. У дочери. Надо было платить, и срочно. Я не мог ждать.

- И вам поверили? – Рыков удивленно поднял брови. – Вот так вот – взяли и поверили на слово?

Алмазов развел руками:

- Не то чтобы поверили. Денег дали. Сразу. Это, знаете, как в «Ералаше» было когда-то – бразильская система. Если что не так – моя дочь под прицелом. Сначала она, а потом уже я.

Рыков прикусил губу и вдруг почувствовал, в какое дерьмо он вляпался. Те двое, что играли с ним в дурачков, выставили Алмазову недвусмысленный ультиматум. Слава богу, у него самого возможность шантажа исключалась – детьми не обзавелся, родители умерли давно… Близких людей, за жизнь которых он бы переживал, в настоящий момент у Рыкова не было.

- Скажите, - выдержав паузу, спросил он, - как вы считаете, нам стоит продолжать игру?

- Какую игру? – Алмазов удивленно поднял брови. – Я не вижу здесь никакой игры. Все предельно реально. Нам дали задание – вам и мне. Мы оба – вы, надеюсь, тоже – его выполнили и принесли все по назначению. Человека, который отвечал за то, чтобы принять у нас работу, убили. И вы считаете, что с нами кто-то играет? Тогда как назвать эту игру? «Кошки-мышки»? «Прятки»?

- Скорее, «Казаки-разбойники», - буркнул Рыков. – Да уж, вы правы. И все-таки – раз уж мы здесь, может, стоит выйти на связь с человеком, указанным в последнем письме?

- С какой целью? – Алмазов промокнул платком влажную шею. – Призовая игра? Если здесь все очень и очень серьезно – боюсь, с нами никто не захочет иметь дела. Наверняка там есть пароли для связи, некие условности, которые нам не преодолеть. Поставьте себя на место того, кто назван «инструктором». Вы бы поверили первому, кто постучался к вам через Сеть?

Рыков отрицательно покачал головой. В голове он уже прокрутил пару диалогов с этим «инструктором», но вот насчет паролей – тут было глухо…

- Скажите, а что… То есть - какое задание было дано вам? – поинтересовался Рыков спустя некоторое время. Слишком тягостным было сидение в этой комнате в полной тишине – каждый из них думал о том, что же все-таки может случиться дальше…

- Модуль, - отозвался Алмазов, уже безо всяких эмоций разглядывая труп Лукина в коридоре. – Модуль снайперской стрельбы – это я его так назвал. На самом деле это должно было быть нечто большее. Расширяемое, так сказать. Если ко всему этому прикрутить кое-какие условия, то… В общем, можно стрелять из чего угодно и куда угодно. Со снайперской точностью.

Рыков молчал. Дар речи куда-то подевался. Напрочь. Ведь если они должны были сделать части одного целого – то на кой хрен сдался его сканер портов, пусть и очень хитрый, со своей изюминкой, если его напарник по «черному делу» создал такую мощную военную игрушку?

Алмазов тем временем вздохнул, снова похлопал себя по карману и вытащил оттуда диск.

- Вот, - показал он Рыкову. – Модуль…

Тот сумел только кивнуть в ответ…

* * * * *

- Вы отдаете себе отчет в происходящем? – генерал говорил медленно, взвешивая каждое слово. – Вы понимаете, в какую пропасть покатимся все мы, если ваши рассуждения о смысле жизни и психологизме ситуации окажутся не более чем рассуждениями над трупом? Этакой заупокойной службой – над вашим и моим расстрелянными телами?

Луковников, как и всегда стоял навытяжку, глядя выпученными глазами куда-то в стену. Генерал прищурился и постучал кончиками пальцев по столу. Подполковник не подал и вида, что слышит какой-то звук.

- Вы понимаете, что это даже не самоуправство?

Луковников молчал. Ставки уже были сделаны. Обратного хода нет.

- Когда я говорил «хрен с ним», я… Мне даже в голову…

Генерал сел в кресло и обхватил голову руками.

- Чипполино, сука… - он не мог ничего сказать, кроме двух этих слов, в которых вместе собрались и ненависть к идиоту-подполковнику, занимающемуся какими-то закулисными играми, и страх за свою жизнь, и безысходность. – Что ж ты так со мной…

Луковников спокойно проглотил и кличку, и «суку», после чего безо всякой команды стал «вольно» и спросил:

- Вы в состоянии меня выслушать, товарищ генерал-лейтенант? Я готов привести несколько аргументов в пользу того, что моя схема… мой план… что все сработает.

Генерал поднял на него невидящий взгляд и спросил:

- Кто застрелил Лукина?

Подполковник вздохнул и ответил:

- Я.

- То есть? – командующий напрягся и впился глазами, внезапно обретшими зрение, в подчиненного. – Ты? Ты, Песталоцци?

- Чипполино, - машинально поправил Луковников. – Хотя, если угодно… Дело в том, что нам нужно от этой парочки только одно – результат. Я же не своими руками…

- Я понимаю, - генерал как-то беспомощно массировал пальцы и постоянно хотел взять со стола зажигалку, но отдергивал от нее руки, словно она была раскаленной. – Результат и еще раз результат… Лукин был лучшим, понимаешь… Он выполнил за последние три года несколько заданий. Он был гений, ты это понимаешь, сволочь ты такая… И теперь он убит.

Командующий встал, обошел стол и приблизился к Луковникову. Тот автоматически напряг тело, вытянувшись в струну. Стоять «вольно» ему почему-то внезапно расхотелось.

- Я готов выслушать твои бредни, подполковник, - сухо кивнул генерал, едва не задев Луковникова. – И даже выслушаю их, не проронив ни слова. Но если меня не устроит твоя версия событий – пойдешь под танк. Перемелется – костей не найдут. Вместе с Лукиным похороню, у вас даже фамилии почти одинаковые, сойдешь за опечатку в похоронном листе, скотина, если что не так. Так что не рассчитывай в случае провала отделаться звездой на погонах. Лишишься задницы. И головы. Одновременно. Песталоцци…

Луковников выслушал все это и вдруг почувствовал, что не боится. Сначала боялся, а теперь нет. Пусть генерал за свою дачу трясется. И поняв это, он снял фуражку, которая была изнутри мокрой от пота, небрежно бросил ее на стол и опустился в кресло рядом с генеральским. Командующий удивленно взглянул на него, потом что-то шепнул под нос и вернулся на свое место.

- Все дело в том, что Лукин – а после ваших слов, товарищ генерал, я его чуть ли не как тезку воспринимаю – Лукин действительно был гений, - начал подполковник. – Гений, каких мало. И я скажу вам больше – каких нет.

- Как в воду смотришь, Луковников, - генерал все-таки взял зажигалку, высек огонь и смотрел на собеседника через язычок пламени. – Теперь точно нет. Ты не Чипполино – ты Дантес. Ты…

- Слушайте дальше, товарищ генерал-лейтенант. Насчет гения у меня немного другое мнение…

* * * * *

На самом деле Алмазов погрешил против истины, хвастаясь перед Рыковым своей работой. Не так уж много труда было вложено в то, что он держал сейчас в руках. Когда-то, года три назад, он работал в одном секретном конструкторском бюро полувоенного образца. Работал самым обыкновенным инженером и случайно был выдвинут руководством в число тех, кого отправили на учебу – осваивать современные информационные технологии в сфере производства. Роль случая была в его жизни на тот момент крайне велика – и к тому, что он оказался в числе пяти кандидатов, выбранных на эту роль, тоже приложило руку провидение.

Курсы были интересными, продуктивными, работали они с лицензионными программами – был и американский софт, и английский, и местами наш, отечественный. И все с какой-то хитрой направленностью – у Алмазова быстро сложилось впечатление, что еще немного, и они тут спроектируют по меньшей мере атомную бомбу. Его коллеги по программерско-инженерному цеху тоже проявили недюжинную прыть в освоении материала, но, как оказалось, свято верили в абсолютно гражданскую направленность курсов – в результате чего благополучно по их окончании вернулись в родные стены продолжать начатое дело.

Алмазова же сразу после экзамена, на котором он блестяще справился со всеми заданиями, отозвали в какой-то кабинет, едва ли не в подвальном помещении – никаких тебе указателей и табличек, никаких намеков на то, куда и к кому идет. Пригласили, провели, аккуратно впустили и также аккуратно затворили за спиной дверь…

Человек в кабинете не был ему знаком. Он никогда не видел его в институте, никогда не сталкивался с ним на курсах – и, однако же, был уверен, что знает его уже давно. Было в нем что-то такое – дружелюбное, запоминающееся, приветливое… И Алмазов сразу проникся к нему доверием.

Человек пригласил его присесть, угостил дорогими сигаретами, хорошим коньяком, похвалил за усердие, поздравил с успешной сдачей экзаменов. Алмазов чувствовал, что ему неприкрыто льстят – но коньяк уже сделал свое дело, похвалы легли на благодатную почву…

«Хочу ли я работать по новой специальности? Конечно! И больше зарабатывать? Само собой! От чего придется отказаться, от общения? С кем? С друзьями? Почему? Новая работа подразумевает совершенно другой режим секретности? Да ради бога! Женат? Да. Есть дочь… Условия для работы жены и обучения дочери? Да обеими руками «за». Когда приступать-то? Хоть завтра… Чудесно. Давайте адрес, куда приходить и во сколько…»

Так его взяли на работу. Деньги платили исправно – и хорошие. Он программировал, считал, создавал системы управления вооружением, понятия не имея, где, когда и как будет применяться то, что он сделал. Афганистан к тому времени уже был легендой, Чечня тоже постепенно превращалась в мирную страну. Совесть его молчала – и только изредка до него доносились отголоски новостей. Он видел по телевизору, как продаются различные артиллерийские установки, радарные станции, новые самолеты и танки, усиливая армии Индии, Норвегии, Греции и еще десятков стран по всему миру.

И где-то там стояли вычислители, равных которым не было. Оружие, усиленное его мыслью, не знало промаха. Он понимал это, гордился этим, но как-то отстраненно, относясь к результатам своей работы как к чему-то мифологическому – где это оружие, в кого сейчас стреляет, да и стреляет ли? Скорее, пылится где-то на складах, являя собой скрытую мощь…

И вот так он работал – в компании с еще парой десятков человек, каждый из которых был гениален в своей области. Двое поразительно точно прогнозировали развитие идей в космической сфере, выдавая чудеса технической мысли с завидной периодичностью и отмечая старт каждого спутника, снабженного их программами слежения; еще несколько человек занимались тем же самым, но полигоном для творчества были морские глубины – пара подводных лодок, оснащенных их софтом, ставила на уши весь противолодочный флот США, окончательно потерявший уверенность в своей неуязвимости.

Остальные тратили свое рабочее время и казенные деньги на абсолютно экзотические вещи типа сейсмического оружия, рассчитывая всякого рода напряжения земной коры, предполагая места возможного закладывания зарядов для того, чтобы погрузить в бездну Мирового океана Калифорнию раньше, чем это сделает Господь Бог. Алмазов, конечно, интересовался тем, что происходит вокруг, но понимал, что его любопытство может быть неправильно истолковано кураторами из Службы Безопасности, поэтому старался работать хорошо и незаметно. Работал себе и работал, пользуясь всеми благами, что предоставлял этот секретный проект в нагрузке к программированию – лучшие санатории, баснословные зарплаты и многие другие льготы, недоступные простым смертным.

Но однажды случилась беда.

Так уже бывало в России – кто-то принимает никому не понятные политические решения, начинается сокращение только что созданного вооружения, оно мгновенно становится никому не нужным и только мозолит глаза. Произошло это и с «ящиком» Алмазова. Пришли какие-то люди, сунули директору под нос несколько бумаг, заставили поставить подписи, после чего шлепнули парочку штампов, опечатали сейфы и лаборатории, вызвали каждого сотрудника на собеседование и довели суть дела до каждого.

А суть была простой и циничной. Прямо как у коммунистов – что-то вроде «генеральная линия сегодняшнего дня, текущий момент и прочая фигня никаким образом не пересекаются с вашими желаниями и умениями». Всем было предложено уволиться с хорошим выходным пособием – ребята в серых пиджаках вынимали деньги прямо из портфелей, раздавали всем, требуя подпись только в документе, подтверждающем уровень секретности.

Получил свою кучу денег и Алмазов – потом краем глаза просмотрел бумагу, где говорилось о том, что нигде и никогда он не имеет права разглашать факт своей работы в конструкторском бюро по производству секретных видов вооружения, никогда не сможет выехать за границу и не имеет права вынести отсюда ничего, что разработал он лично или его коллеги. Другие пункты он даже не стал читать – был уверен, что где-то в конце обязательно будет про расстрел.

Деньги с трудом поместились в его маленький «дипломат», в котором отродясь не было ничего толще папки и диска. Он посидел на пороге своего кабинета, который чудом избежал печати на двери, сиротливо вздохнул и уже собрался уходить, когда к нему неожиданно подошел один из тех, кто вел с ним беседу полчаса назад.

Человек в сером пиджаке.

- Товарищ Алмазов, - тихо сказал он. – У меня есть к вам маленькое предложение.

- Я вас слушаю, - напрягся программист, понимая, что такие люди просто так не подходят и ничего не предлагают.

- Возьмите вот это, - мужчина оглянулся, но не воровато, а как-то по-хозяйски – вроде «главное, чтобы холопы не углядели, чем баре занимаются». Вытащив из внутреннего кармана пиджака маленький сверток, в котором угадывалось что-то плоское, он сунул его Алмазову. – Возьмите и спрячьте дома. Это может когда-нибудь понадобиться. Я вам это говорю, как нормальный, трезво мыслящий человек. Я понимаю, что такие конторы, как ваша, просто так не закрывают. Кому-то очень надо…

Мужчина приподнял взгляд поверх головы Алмазова, и тот понял, на что он намекает. Тем временем человек продолжил:

- Политика – это, конечно, здорово. Весело. Но не очень, я вам говорю, как проверивший на себе. Вы уберите, уберите, нечего держать на виду у всех. Я ведь сейчас рискую.

Алмазов спохватился, убрал сверток, в котором он на ощупь определил что-то, напоминающее диски. Замок «дипломата» щелкнул; человек вздохнул и сказал:

- Если вы понадобитесь, то вас найдут. Где угодно.

Прозвучало это очень и очень неласково. Алмазов почувствовал дрожь в коленках.

- За-зачем? – спросил он, прекрасно понимая, каким будет ответ.

- Чтобы распорядиться вашим богатым наследством. Я не делаю из того, что вы сейчас взяли, секрета для вас. Можете изучить содержимое. Можете даже кое-что там подкорректировать – если достанет фантазии и ума…

- Почему именно я? – спросил Алмазов. – Нас тут было довольно много…

- Фамилия у вас… Не знаю, - собеседник ухмыльнулся. – Но почему-то к Рабиновичу из сейсмического отдела и Тимошенко из этого… как его…

- Скажем, подводного, - подсказал Алмазов.

- Ага… Так вот к ним – душа не лежит.

- Вы шовинист? Из какого-нибудь националистического движения?

- Я патриот. Просто патриот. Я люблю свою страну. Но мне приходится выполнять приказы, - жестким голосом прокомментировал он вопрос Алмазова. – А теперь идите. Вы уволены.

И Алмазов ушел. Ушел, унося с собой в портфеле одни из самых серьезных секретов военной машины Российского государства…

Дома он, конечно же, просмотрел содержимое дисков.

Системы прицеливания, наведения, интеллектуального выбора целей, огромное количество модулей, способных масштабироваться и устанавливаться на любое ныне существующее вооружение. Чертежи и схемы, исходные коды программ, искусственный интеллект, расчеты траекторий спутников – наших и вероятного противника…

Он щелкал «мышкой» по каталогам, разглядывал на домашнем компьютере то, что ему передал человек, назвавший себя патриотом, и никак не мог понять – зачем? Зачем ему передали на сохранение все это? Ведь он сейчас является хранителем – случайным хранителем – государственных тайн, могущих навредить этому самому государству!

Ответа не было. Помучавшись над этим вопросом, Алмазов потихоньку стал тратить деньги, выделенные ему государством в качестве компенсации за увольнение. Жена, видя, что он перестал работать и никому не нужен, спустя полгода ушла от него, уведя с собой дочь – а еще через некоторое время стала требовать деньги на ее обучение в том ВУЗе, куда девочка была устроена благодаря прошлым заслугам отца еще в бытность его в «ящике». Он из кожи вон лез, но набрать нужную сумму с каждым годом становилось все труднее.

И когда он уже совсем отчаялся – к нему пришли двое… Патриоты. Напомнили о дисках. Объяснили ситуацию. Дали денег – сразу. Он сумел вовремя заплатить за дочь – тем более что курс был уже выпускной. Там хватило и на обучение, и на платье для бала, и на ресторан, и даже на золотые часы к окончанию.

Когда они ушли, он вынул из тайника диски, освежил в памяти их содержимое и через полчаса нашел то, что они просили.

Модуль снайперской стрельбы. Он написал его едва ли не в самом начале своей программистской карьеры – в качестве обобщающего тренировочного задания. Программа при помощи небольшой доводки до ума могла быть установлена хоть на главный калибр линкора, хоть на спутник, хоть на управляемый искусственным интеллектом танковый пулемет. Этакий конструктор для военных – заставить точно стрелять при помощи программы Алмазова можно было все, что угодно.

Сразу после создания этого чуда он его запатентовал, потом доработал немного для танков, поставляемых в Норвегию – а потом, будучи направленным в другое русло военной машины, забыл о своем детище. И вот оно снова понадобилось…

Пугало только одно – сумма, которую ему обещали за выполнение задания. Если он сумел при помощи аванса поправить свое материальное положение практически полностью, то что будет потом?..

* * * * *

- Мы будем вот так и дальше сидеть? – спросил Рыков, немного придя в себя от того, что он узнал от Алмазова. – Я думаю, все-таки стоит попытать счастья и связаться с тем, кого называют «инструктором». Ну, хотя бы объяснить суть дела!..

Алмазов кивнул. Вроде бы он все делал правильно, по инструкции. Наплел про дочь под прицелом, всем своим скорбным видом дал понять, насколько ему страшно. Это все было обговорено заранее и входило в план.

Он даже знал, что никаких паролей для связи с инструктором у Лукина не было. И быть не могло. Незачем…

- Думаю, мы должны попробовать, - угрюмо сказал Алмазов. – Кто рискнет? Вы? Или я?

- Давайте уж вместе! – Рыков махнул рукой и подошел к компьютеру. Он сам ввел номер 444115686, нашел и добавил в контакт-лист человека, дав ему банальный ник – «Инструктор».

- Онлайн…

- Так обещали же… - не отрываясь от экрана, ответил Алмазов. – У меня небогатый опыт общения подобным образом. Вы хоть представляете, как мы начнем беседу? Что скажем? Чем поинтересуемся?

- Хрен его знает, - сказал Рыков и машинально набрал:

- «Привет».

Ответ пришел практически мгновенно:

- «Привет».

- «Мы готовы работать. Лукин убит. Ждем дальнейших указаний».

Пауза.

- Ну вы написали… - процедил сквозь зубы Алмазов. – «Убит». Что он там сейчас подумает?..

- Есть варианты? Наверняка он свяжется с кем-то, кто даст рекомендации, – огрызнулся Рыков. – Глядите, отвечает!

Действительно, на экране появилось сообщение «Инструктор набирает текст…» Алмазов и Рыков даже придвинулись поближе к экрану, чтобы не пропустить ни слова. В квартире стало тихо, только под столом шумел кулер системного блока.

- «Необходимо соединить вместе две программы. Сканер Рыкова и модуль Алмазова. Для этого в сканере есть точки входа. Надеюсь, Рыков правильно понял свое задание, не зря ему было дано две недели. Время у вас есть. Однако – принимая во внимание неожиданные обстоятельства в виде смерти Лукина, сроки сжимаются до одних суток – начиная с этой минуты. Двадцать четыре часа на то, чтобы объединить ваши программы…» Ничего не понимаю, - Рыков поднял глаза от экрана. – Зачем? Что они там придумали?

Алмазов продолжал смотреть в экран, не отрываясь. Он думал о себе, своей дочери и о том, что будет потом.

Что будет потом…

- Вы можете мне хоть что-нибудь объяснить? – Рыков дернул его за рукав. – Получается так – мы должны были принести свои программы Лукину, а он – слепить из них одно целое. И получить за это деньги. Теперь Лукина нет. Как нам заплатят?

- Я думал, вы что-нибудь другое спросите, - удивился Алмазов. – А вы все про деньги… Если вам что-то непонятно – спросите у Инструктора. Он ведь пока еще в Сети.

- Действительно, - кивнул Рыков, положил пальцы на клавиатуру, но в следующую секунду вдруг спросил:

- А что вы имели в виду – что-нибудь другое?

Алмазов едва удержался, чтобы не засмеяться в полный голос:

- То есть для вас совершенно не удивительно, что кто-то предлагает свести в одно целое программу для сканирования портов и модуль снайперской стрельбы? Уж поверьте мне на слово – более глупого задания за всю свою жизнь я не получал, и надеюсь, что оно будет первым и последним. Даже как-то успокаивает, что нам дали всего двадцать четыре часа – ибо подобным бредом трудно заниматься дольше.

Рыков молча выслушал его, усмехнулся и прокомментировал:

- Да, совершенно с вами согласен. Но заданию не удивился. Как только увидел здесь труп в коридоре – через минуту уже вообще ничему не удивлялся. Ладно, вы пока подумайте над тем, как мы проведем с вами ближайшие сутки с мертвецом в коридоре, а я свяжусь с Инструктором еще раз.

Алмазов предоставил Рыкову право задавать вопросы, а сам вышел в коридор. Тело, прикрытое плащом, застыло в нелепой позе; даже с расстояния в несколько метров чувствовалось, что мышцы уже окаменели. Кровавые следы, произведшие жуткое впечатление в первые секунды, сейчас уже вообще не удивляли и не будоражили воображение. Он прошел ко входной двери, тихо посмотрел в глазок.

На площадке между этажами стоял человек с автоматом на плече. Укороченный «Калашников», оружие спецназа и ДПС. Стоял, прислонившись к стене и периодически поглядывая то на окно, ведущее во двор, то на дверь.

Когда он в очередной раз поднял взгляд вверх, Алмазов машинально отшатнулся от двери, едва не зацепив вешалку.

Из комнаты доносилось бормотание Рыкова, который что-то читал с экрана. Возвращаться очень не хотелось – особенно после того, как стало ясно, что те, кто планировал операцию, ничуть не преувеличивали. Труп в коридоре и автомат на плече убеждали лучше всяких слов.

- Черт знает что… - шепнул Алмазов. – Патриоты хреновы…

Когда он вошел в комнату, Рыков с покрасневшим от волнения лицом повернулся к нему и едва ли не прокричал:

- Они заплатят! Заплатят нам столько, сколько платили раньше хозяину этой квартиры! Причем каждому!

Алмазов кивнул:

- Охотно верю. Вы будете продолжать диалог, или мы попытаемся поработать?

Рыков словно на стену наткнулся.

- Да, конечно… Но вы разве не… Не рады?

Алмазов вздохнул и спросил:

- Если не считать литра крови на обоях – обстановка очень способствует… Радоваться, веселиться, делить деньги. Рыков, вы понимаете, что человека убили? И если я правильно соображаю – то убили с одной только целью. Чтобы он не сделал то, что должен был сделать. Обычно убивают именно по таким причинам…

- Не делайте из меня идиота, - опустив глаза в пол, ответил Рыков. – Я готов посочувствовать – но временно. Лукина я не знал, его не убивал, на его место не стремился. Но раз судьба сыграла с нами такую злую шутку – почему бы не воспользоваться моментом? Давайте работать, раз вы настаиваете.

- Я? Настаиваю? – Алмазов поразился подобному заявлению. – По-моему, все предельно просто. Вы могли уйти отсюда еще до моего прихода. Едва только увидели убитого – сразу могли рвануть вниз по лестнице. Вы этого не сделали – вы дождались меня. Похоже, что это вы самого начала требовали продолжения банкета. Так что не стройте из себя девочку, доставайте свои исходники, будем работать.

Рыков хотел что-то возразить, даже набрал полную грудь воздуха для длинной тирады, но шумно выдохнул и не произнес ни слова. Алмазов был прав. Он достал диск, положил на стол.

- Я готов. Думаю, что за сутки уложимся. Считаю, что самое главное – не ставить перед собой лишних вопросов.

- Согласен, - кивнул Алмазов. – Ибо главный вопрос здесь один – зачем? Ответа все равно нет, поэтому за дело…

Они загрузили свои исходники на компьютер Лукина, по пути поразившись тому обилию программ, что присутствовали на этой машине одновременно. Убитый хозяин был готов к любым неожиданностям – он мог писать программы как минимум на пяти языках. И Алмазов, и Рыков – каждый нашел на его компьютере необходимые для себя инструменты. Они поочередно брались за дело, производя манипуляции над своими творениями – пока один набивал код, другой на листе бумаги выстраивал нужную для следующего шага логическую конструкцию.

Странная шла работа – воедино соединялось несоединимое. Алмазов смотрел из-за спины коллеги, как тот монтирует куски модуля к своему сканеру и понимал, что это напоминает попытку соединить, к примеру, утюг и корабль «Дискавери». Очевидной пользы не было никакой. «Челнок» с утюгом – понятия несовместные. Гений и злодейство программерской мысли. Наличие утюга не улучшит полетных качеств космического корабля – сам же корабль своей массой просто похоронит понятие «утюг», превратив его в… Превратив его…

Алмазов даже закрыл рот рукой, чтобы не дай бог звуки не вырвались на свободу. Увлеченный работой Рыков не замечал вокруг ничего – казалось, он уже распределил весь свой гонорар и только и ждет того часа, когда можно будет тратить деньги. Работал он с упоением…

«Судя по всему, потенциал у него неплохой, - подумалось Алмазову. – Еще пара часов – и он досрочно выполнит работу. Соединит утюг с «челноком»… Неужели он не заметит столь очевидных вещей?»

- Прошу, коллега, - внезапно встал из-за компьютера Рыков. – Ваша очередь. Мне кое-что непонятно в ваших построениях – думаю, вы лучше справитесь. У вас там пара мест есть – без пол-литра не разобраться. Я, знаете, все больше на Ассемблере…

- Спасибо. Практически комплимент, - кивнул Алмазов и сел на освободившееся место. – Да вы уже серьезно продвинулись вперед… Хвалю. Нам бы с вами лет пять назад встретиться – неплохой тандем бы получился.

Рыков улыбнулся и вычурно поклонился. Лесть он любил…

Алмазов справился с задачей довольно быстро. Каждый раз обновляя содержимое листинга и проверяя его на наличие критических ошибок, он вспоминал того человека с автоматом на площадке и затылком ощущал присутствие Рыкова, который внимательно наблюдал за ходом работы из-за спины.

- Готово, - встал со своего места Алмазов. – Думаю, что с задачей мы справились. Ваша и моя программы сращены намертво – но при определенном условии их можно запускать, одну из-под другой…

- Можно, - удовлетворенно кивнул Рыков. – А можно и разделить…

- Вы уверены? – Алмазов прищурился.

- А как же? – удивился тот вопросу. – Я создал специальный код, который активируется, когда это будет нужно…

- Какой код? – Алмазов насторожился.

- А разве непонятно? Я вот сидел за компьютером и все время думал – что мы делаем? – Рыков развел руками. – Нельзя же просто так клацать клавишами и не спрашивать себя о том, что ты делаешь… Это вышло как-то непроизвольно. И ведь вместо двадцати четырех часов мы уложились в семь. Разве мы не молодцы? Так есть хочется! А вам? Хотя понимаю – возле холодильника мертвец. Мне тоже, знаете, туда идти не хочется...

Он взглянул на экран и радостно сообщил:

- А Инструктор все это время был с нами, представляете? Надо быстрее с ним связаться. Сообщить, так сказать, приятную новость…

Алмазов хотел остановить его, но это было бесполезно – воодушевленный успехом Рыков уже набирал сообщение.

Щелкнул замок на входной двери. Рыков вздрогнул.

- Кто это может быть?

Алмазов отрицательно покачал головой и не издал ни звука.

- Он пишет… - шепнул Рыков, настороженно прислушиваясь к тому, что происходило в коридоре и глядя на экран. – Пишет…

То, что пришло последним в сообщении от Инструктора, привлекло внимание Рыкова. Он наклонился поближе, перечитал, а потом непонимающим взглядом посмотрел на Алмазова и сказал:

- Чушь какая-то… Сказал мне поднять руку…

Он успел выпрямить правую руку только до уровня плеча – но человеку с автоматом этого хватило. Приказ был однозначным – оставить в живых человека с поднятой рукой.

И очередь вошла в Алмазова…

* * * * *

Командующий хищно смотрел на открытый чемоданчик с деньгами. Луковников стоял сбоку от генерала, стараясь не попадаться тому на глаза.

- Чего-то я не понял… - командующий подошел поближе, прикоснулся кончиком пальца к пачкам денег. – Лукина в расход…

- Так точно, товарищ генерал-лейтенант, - Луковников кивнул. – Выполнив четыре наших задания он, как человек безупречной логики, вычислил нас. Даю сто два процента гарантии. Смысла ждать, когда на пятом задании он начнет нас шантажировать, не было. Потому и получил пулю.

- Разумно, - генерал достал одну пачку, пролистнул ее пальцем. – Ты же меня знаешь – в таких случаях мне все разжевывать надо. Возраст, звание… Короче, скидку делай в следующий раз.

- Слушаюсь, - Луковников козырнул. – Имея потенциальный труп Лукина, я еще до его ликвидации стал искать того, кто смог бы его заменить. Нашлись двое. Причем один из них – Алмазов – имел непосредственный контакт с той конторой, чью продукцию мы пускали за границу. Мое мнение было поначалу однозначным – Рыкова в помощники, Алмазова запишем в герои, после работы Рыкова уберем.

- В принципе, понимаю. И одобряю, - генерал покачал головой. – Что же изменилось?

- В ходе работы Рыков создал то, о чем мы и не мечтали. Он создал процедуру по разделению…

- Попроще, - генерал сморщился, как от стакана кислого сока. – Без всех этих…

- Хорошо. Если вы помните, Лукин создавал для нас то, что носило название «информационный мусор». Мы брали проекты секретного вооружения, превращали их с помощью Лукина в нечто совершенно нефункциональное, после чего продавали заказчикам. Понять, что же мы продаем, мог только тот, кто имел на руках файл отката, отдельно создаваемый Лукиным для разделения кодов.

- Так зачем же ты убрал такого ценного работника?

- Я вам не говорил, товарищ генерал… Но в последний раз Лукин решил не просто получить гонорар. Он решил продать этот самый файл… Я заплатил ему отступного – только чтобы сделка не сорвалась. Заплатил из своих комиссионных. А вы мне про гараж…

- Не ной, - генерал похлопал его по плечу. – Компенсирую. Рассказывай дальше.

- Во время последней операции Рыков сумел встроить в этот самый «информационный мусор» процедуру, существенно ускоряющую процесс вычленения модуля стрельбы. При этом он сумел сохранить функциональность каждой программы в отдельности – несмотря на их монолитное слияние. И он сделал это за семь часов при практически полном невмешательстве Алмазова – ибо Алмазову все было разъяснено с самого начала.

- В смысле?

- Алмазов знал, что Рыкова после работы убьют. Знал – и не мешал ему делать гениальную работу. Когда я понял, что получилось в итоге – принял решение…

- А если бы он не сообразил? Если бы не поднял руку – что тогда? – генерал захлопнул чемоданчик и хитро прищурился.

- На этот случай тоже был приказ.

- Какой?

- Пусть это останется моей профессиональной тайной, - улыбнулся подполковник.

- Ну, Песталоцци… - генерал ухмыльнулся.

- Чипполино, - поправил его Луковников.

- Точно. Горе ты мое… луковое… Завтра приказ подпишу. На присвоение очередного звания. – Только ты больше гениев в таких количествах не расстреливай. Пиночет…

Луковников согласно кивнул…