КАК ХОРОШИ, КАК СВЕЖИ БЫЛИ РОЗЫ...

Спецвыпуск Xakep, номер #041, стр. 041-120-4

Бинокль и книга вновь меняются местами; человек просматривает страницу снова и снова, после чего решительно захлопывает "Анну Каренину" и направляется к двери.

- Что-то кушать хочется, - ухмыляется он, прихватывая у самого выхода матерчатую сумку, залатанную в нескольких местах. Дверь громко скрипит, выпуская его наружу.

На улице тепло и свежо. Ветерок приятно обдувает щеки, под ногами тихо потрескивают доски крыльца. На двери за его спиной - вывеска.

"ОАО ВАЛЬКИРИЯ. Ритуальные услуги".

Он - кладбищенский сторож. Сегодня он опять не уснет голодным. В восьмом секторе - свежая могила. А это значит - немного закуски и пара рюмок водки. Но самое главное - цветы. Завтра утром придет Макарыч и купит все букеты по дешевке.

Надо поторопиться - все-таки восьмой сектор далеко. И еще сегодня годовщины у семи человек в разных секторах. Стоит обежать и их - вдруг родственники заскочат. Если помнят, конечно. В последнее время что-то стали забывать.

Он ступил на тропинку, ведущую вглубь его подведомственного кладбища. Тележка для цветов стояла за углом дома; он ухватил ее за ручку и поволок за собой.

Каждый выживает как может.

* * * * *

Связующая нить. Тоненький проводок серебристого цвета. Он вьется в этом мраке и холоде, соединяя своими жилами жизнь и смерть, начало и конец. Зеленый огонек, взбудораживший тьму, отражается на нем. Только этот провод является сейчас центром Вселенной; только благодаря ему в это мгновенье вершатся судьбы; только ради него происходит то, что происходит.

Но сигнал по нему идет пока только в одну сторону.

Правда, так будет продолжаться недолго. Еще десять часов.

Потом станет теплей...

* * * * *

Казаков спрыгнул с подножки автобуса на конечной, поправил на плече сумку и огляделся. Автобус, рыкнув, отъехал в обратный путь, открывая весь кладбищенский пейзаж.

Парень оказался на просторной асфальтовой площадке, отмеченной знаком о разрешенной парковке. Ни одной машины на ней не было, да в столь поздний час он и не надеялся застать здесь кого-либо. За спиной оказался домик сторожа, прямо перед глазами - огромная куча изношенных покрышек, накопленных для следующей зимы; с их помощью отогревали землю для копачей (не у всякого хватало денег на трактор, а люди могли поддеть лопатой землю при минус двадцати, только предварительно разведя на ней костер).

Вокруг - вотчина смерти. Оградки, оградки... Высокие и низкие, витые и строгие, цепи и столбики. Дизайн был угнетающе разнообразен. Казаков огляделся и зябко передернул плечами.

- Зачем я здесь? - спросил он у самого себя. - Нет, я, конечно, понимаю, зачем - но все-таки... Кладбище, памятники, мертвые с косами... Романтика. Самое главное - лишь бы все было не зря.

Он решительно взбежал по откосу к домику сторожа, тихо и аккуратно прижался к стене и заглянул в окна. Пусто.

Рядом, прислоненные к стене, стояли лопаты. Остро заточенные, сверкающие на солнце, с отполированными рукоятями. Казаков воровато оглянулся, протянул руку к одной из них, вытащил из сумки тряпку, обернул лезвие и стал отходить в сторону тропинки.