КАК ХОРОШИ, КАК СВЕЖИ БЫЛИ РОЗЫ...

Спецвыпуск Xakep, номер #041, стр. 041-120-6

Тихий шелест. Едва различимый звук, похожий на шуршание. Он возникает редко, раз в десять-пятнадцать минут; но он раздвигает тишину и мрак на несколько мгновений, давая понять - здесь что-то происходит. Что-то таинственное, загадочное, непознанное. Серебристая нить ждет. Она лежит совершенно неподвижно, ибо здесь нет движения - здесь полный покой и вечное постоянство.

* * * * *

Тележка грустно поскрипывала за спиной. Сторож решил подойти к свежей могиле в последнюю очередь, осторожничая - вдруг нашлись чересчур уж скорбящие родственники, которые надумали остаться у памятника подольше.

- От греха подальше, - сказал он сам себе. - Конечно, можно было туда сразу - но лучше уж потом. Сейчас к Мичурину, в одиннадцатый. Он тут всего три года, думаю, что пока не забыли...

Бетонные плиты в самом начале пути сменились обыкновенной, пусть и широкой тропинкой. Ноги были не очень тверды после выпитого, но направление держали безупречно. Несколько поворотов у одних ему известных ориентиров, пара ударов тачкой об ограду, чертыханье сквозь зубы - и вот он уже у знакомой могилы.

Честно говоря, они все были ему знакомы. Примерно треть из них он выкопал собственноручно, на первых порах образования кладбища на месте старого снесенного микрорайона - тогда, будучи гораздо моложе, он заключил договор со смертью, причем обоюдовыгодный. Будучи ее слугой на протяжении семи лет, он отметил, что его миновали все болезни, кроме одной (не считая хронического алкоголизма, о существовании которого он не подозревал в принципе). Начав простым рабочим, незаметно выбился в бригадиры, обладая с детства сноровкой особого рода - он умел совершенно правильно распределять как свои, так и чужие силы для достижения результата. Под его руководством бригада стала зарабатывать гораздо больше, подчинялись ему с радостью, стиль и правила руководства не оспаривали. Он этим гордился, стал пить больше, чем обычно - находя в этом еще одну прелесть существования.

Короче, деньжата водились, семьи не было, да и не хотелось, работа была по плечу - силушкой бог не обидел. В общем, эта залихватская удаль просто обязана была дать трещину в самый неподходящий момент.

Так и случилось. В один из зимних дней он поскользнулся на каменистой горке возле очередной отрытой ямы и упал вниз. Казалось бы, всего два метра...

Больничная койка. Сложнейший перелом правого бедра. Врачи собирали его ногу по частям, матерясь сквозь зубы - они понимали, что могли бы направить свои силы в более полезное русло.

Через восемь месяцев он вернулся. На его месте давно уже работал другой человек, который не умел так красиво руководить и так много пить, из-за чего его авторитет не поднялся выше уровня могильного холмика. По старой памяти, глядя на его хромоту, которая с течением времени стала практически незаметной, ему нашли теплое местечко в кладбищенской сторожке. Осваиваясь с новой специальностью, он совершал обходы с давних пор знакомой территории и смотрел на нее совсем другими глазами. Поначалу, глядя на плачущих над могилами людей, он испытывал позабытое чувство горечи и сожаления, временами его тревожила совесть; постепенно он понял, что нельзя сопереживать всем и везде. Душа его отрешилась от людских страданий, мысли потекли совершенно в другом направлении.