Схема Лозински-Хасса

Спецвыпуск Xakep, номер #022, стр. 022-094-15

Вчера Лозински предложил пойти по пути, предложенном еще великим Фрейдом - свести все к бессознательному, погрузить Миллера в управляемый гипнотический транс для полного контроля над побуждениями и поступками. Так делалось довольно часто - но не в теперешнем положении. Так можно было отучить человека курить, так можно было пробудить давние воспоминания (в основном - очень старые, чем часто пользовались психиатры для разрешения проблем, корнями уходящими в детство). Хасс сразу предупредил Клауса, что подобными методами с Миллером ничего сделать не удастся, но упрямый Лозински все-таки испытал и этот способ, прикрываясь лозунгом Осборна: "Должны быть использованы все возможные варианты для того, чтобы потом нашему президенту было что говорить на пресс-конференции...".

Результаты гипноза были непредсказуемы. Миллер начал что-то бессвязно бормотать, в основном на военную тематику - перечислял виды оружия, их технические характеристики, вспомнил фюрера, Пол Пота, Пиночета, потом перекинулся на религиозные проповеди. Судя по всему, когда-то в своей жизни он посетил святые места, о чем с гордостью сообщал, глядя перед собой невидящим взглядом. Управлять трансом не удалось - Миллер настойчиво стучался в только ему видимые двери; попытки Клауса нажать на психику не принесли плодов, террорист замолчал и надолго. К тому времени, как закончилось воздействие препарата, Лозински и Хасс напоминали два выжатых лимона - они абсолютно потеряли нить гипнотического контакта, что вызывало в них обоих только сильное неприкрытое раздражение. Все шло наперекосяк; времени осталось очень мало. Хасс почувствовал, что Лозински очень хочет сбросить с себя эту мерзкую ядерную ношу, которая оказалась ему не по плечу. Клаусу уже было наплевать и на Нобелевскую премию, которая, конечно же, никуда бы не делась, но результаты работы с Миллером наводили Лозински на грустные выводы, укрывать которые от общественности он, как честный и убежденный ученый, просто не мог. От этого становилось еще хуже; после скандала в палате, когда Клаус едва не влепил пощечину молодой анестезистке за ошибку, спровоцированную им самим (он неверно рассчитал дозу анестетика, попросту не обратив на это внимания - так поглотило его последнее внедрение), Лозински понял, что с работой надо кончать, о чем открыто заявил по телефону Максу:

- Спасайте к чертовой матери этот Владивосток и что там еще есть рядом, - орал он в трубку, выпив несколько стаканов виски. - В черепе Миллера не осталось живого места - там уже просто негде сверлить дырки! Я не могу найти зону, отвечающую за пароли! - Он запустил хрустальный фужер в стену и автоматически нажал на кнопку вызова горничной. - Я отказываюсь работать с идиотом, заминировавшим целый корабль...

Вместо горничной в кабинет вошел Хасс и аккуратно нажал пальцем на рычаг аппарата. В трубке мерно зазвучали короткие гудки.